Завороженная мерцающим пламенем камина, я нахожусь в плену видения нашего совместного будущего, раскрывающегося, как лепестки бутона во время цветения. Я вижу в пламени, как привожу Агния в свою родную деревню, представляю его своим родителям, и в моей груди разгорается радостное волнение. Смех заполняет мой слух, когда я вижу, как мы кружимся вокруг праздничного костра во время Купалы; яркие краски вихрем вьются вокруг нас под ночным покровом. В этом грезоподобном видении мы лежим на мягкой траве под пологом звезд, обмениваясь жаркими поцелуями, которые выражают больше, чем могут передать любые слова.
Мне отчего-то становится невыносимо смотреть на это. Что-то кажется ужасно неправильным. Я вспоминаю Лукьяна. Это он целовал меня ночью в поле под звездами! Я все еще принадлежу моему жениху. Мое сердце все еще тоскует по нему.
Я моргаю, закрывая глаза. Вдруг я чувствую губы Агния на своих. Или это всего лишь иллюзия? Я боюсь разомкнуть веки.
Приоткрываю рот, позволяя этому ощущению затянуться. Его губы плавно скользят по моим, слегка прижимаясь к ним.
– Прошу, скажи мне, Шура. Я один мечтал об этом во снах? – слышу я его тихий голос.
Я открываю глаза, вглядываясь в его безмятежное прекрасное лицо. Уголок его губ слегка вздрагивает, и он опускает взгляд, кивая.
– Я понимаю. Я все понимаю. Прости меня за мои действия. Я утратил все свои манеры с годами. Прости меня, Шура. Я больше не позволю…
– Нет, не один. Я тоже грезила об этом.
Я робко привлекаю его ближе, мои пальцы обвивают его шею. Застенчиво улыбнувшись, я касаюсь своими губами уголка его губ, где находится родинка.
Глаза Агния затуманиваются нежной дымкой, когда он поднимает на меня взгляд.
– В моей родовой волости существует поверье, что родинки – это поцелуи суженых в прошлых жизнях.
При этой мысли по моему лицу скользнула улыбка, а в животе все затрепетало.
Он берет мою руку и подносит ее к своим устам, одаривая маленькую родинку на моем запястье поцелуем.
– Когда впервые увидел тебя, – с оттенком печали произносит Агний, – на пороге нашего дома, замерзшая, ты лежала без сознания. Я пообещал себе тогда, что никогда не позволю себе видеть в тебе что-то большее, чем просто гостью нашего жилища. – его улыбка приобретает горько-сладкий смысл, пока он предается этим воспоминаниям. – Но потом… когда ты воздела руки к небесам, молясь за меня… Ты вошла в мое сердце и навсегда сделала его своим домом. – Агний проводит рукой по моим волосам, восхищенно разглядывая меня, отчего мое сердце ускоряет свой бег. – Тот, кто способен чувствовать, – этим и приговорен.