Подземный коридор всё тянулся и тянулся, и конца ему не было. Алексей устало привалился к стене, растёр нудящее колено. Кирилл заметил, что брат отстал, вернулся за ним.
– До сих пор болит?
От жалости в его голосе передёрнуло. Алексей лишь махнул рукой: мол, забей, ничего серьёзного. Приступы ноющей боли случались с тех самых пор, когда они бежали по похожему коридору, только в обратную сторону – к выходу. Тогда он споткнулся, и, больно приложившись этим чёртовым коленом, растянулся на каменистом полу. Тянул руку к брату и просил помощи. А он…
Алексей не помнил. В голове обрывками болтались эпизоды того, что было до этого мига, но вот после – совсем чернота.
– Перерыв, хоть минут десять, – устало выдавил он.
Доковылял до ближайшей россыпи валунов и уселся, выпрямив агонизирующее колено. Казалось, даже через штанину чувствуется, как полыхает отёк. Кирилл молча устроился на соседнем камне, выудил из рюкзака бутылку воды и пачку печенья. Несколько минут в пещере слышались только тихий хруст и шуршание.
– Помнишь, Загоркой меня в детстве пугал? – прервал молчание Алексей. – Расскажи про неё, как там было?
– Ты ж не веришь, – горько усмехнулся Кирилл, комкая опустевшую упаковку.
– Так не молчком же сидеть. За всё время, что мы у тебя в гостях, толком не поговорили даже.
– Ага, – улыбнулся брат. – Болтун из меня так себе.
Байку про местную нечисть Алексей тоже почти не помнил. Хотя по словам Кирилла, её в деревне заучивали с младых ногтей как «Отче наш». Ещё дед – не тот, что из города, а по мамкиной линии – частенько рассказывал, пока жив был. И каждый раз завершал историю строгим наказом не ходить к этому проклятому холму.
– Дед учил, что Загорка всегда тут жила, – заговорил Кирилл. – Её в пещерах наши пращуры запечатали, чтобы людям не вредила. Тысячу лет спала, так что уже и забыли про неё. Но с пару веков назад тут впервые пропал ребёнок, дочка местного старосты. В селе знали, что он детей своих поколачивал, потому подумали, что в конец извёл. Или сама от папаши в лес сбежала. Вернулась через несколько дней с крупным самоцветом в кармане. На расспросы деревенских ответила, что нашла в пещере.
– В этой вот? – перебил Алексей.
– Точно, – кивнул Кирилл. – Жители деревни похватали ломы с лопатами. Девчонку на допрос: показывай, дескать, где камень нашла. Весь холм раскопали в поисках драгоценностей. Неделями не вылезали, а как-то совсем пропали: день, другой – никаких новостей. На третий в деревню притащился еле живой паренёк, вся левая часть лица в крови. Когда его вылечили, оказалось, что битый глаз сменил цвет на зелёный. Вот этот выживший рассказал, что пещера обвалилась, прям на головы непутёвым кладоискателям. Тела не нашли, но после того случая стали в Каменке дети пропадать. Потому-то старшие сюда ходить запрещают.