Этот лофт – другое дело.
Здесь высокие потолки, кирпичные стены, огромные окна. Свет попадает внутрь мягкими лучами, отражаясь от деревянного пола с потёртостями, оставшимися от предыдущих жильцов. Старые балки на потолке контрастируют с современной мебелью, а открытая планировка создаёт ощущение пространства, в котором дышится свободно. Здесь можно заваривать кофе на широкой бетонной кухонной стойке, расставлять книги в хаотичном порядке на металлических стеллажах у стены, заваливать комнату подушками и пледами, чтобы создать уголок, который будет только моим. Здесь у меня наконец есть нормальная личная ванная – просторная, с чёрно-белой плиткой в винтажном стиле, круглым зеркалом в золотой оправе и широкой стеклянной перегородкой в душевой, на которой всегда остаются следы пара. Этого уже достаточно, чтобы считать это место домом. Почти.
Я быстро выстраиваю ритм жизни, который мне удобен.
– Утро: завтрак, тренировка, душ, кофе.
– День: работа, редакция, встречи, тексты.
– Вечер: прогулки, книги, друзья, сериалы под пледом.
– Дополнительный пункт: игнорировать Грейсона.
Но этот пункт сложнее, чем кажется. Потому что он – как случайно скачанный вирус в системе. Я не вижу его, но он есть. Музыка сквозь стены. Сигаретный дым в общем коридоре. Голос, обронённый в телефон, когда он проходит мимо моей двери. Он в этом пространстве, он в нём двигается так, как будто владеет им. А мы его гости. И это вызывает раздражение, сравнимое с нестерпимым зудом в одном месте, до которого невозможно дотянуться.
– Мне кажется, у него дефицит внимания.
Райан отрывается от камеры, задумчиво смотрит на меня.
– Думаешь, того, что он собирает стадионы, ему недостаточно?
Мы сидим в его комнате – самом эстетичном месте в этом лофте. Если моя комната – это рабочая зона с минимализмом, то его пространство – это галерея его собственной жизни. Полароидные снимки, приколотые к стенам, стопки журналов, книги по архитектуре, дизайну и фотографии, линзы и объективы, хаотично разбросанные по столу. В воздухе пахнет дорогими духами, плёнкой и свежезаваренным травяным чаем. Я сижу с бокалом вина, подтянув ноги на диван.
– Ладно. Тогда у него его профицит.
Райан смеётся, снимает очки, протирает их подолом свитера.
– Что конкретно он опять сделал?
– Он существует.