– А ты кто? – спросил я, чувствуя, как внутри снова закипает раздражение, смешанное с растерянностью.
Всё повторялось, но с изменениями, выбивавшими из колеи.
– Валера я, – мужик потёр заспанное лицо. – А ты, я гляжу, совсем плохой? Соседа по палате не узнаешь? Третий день вместе кукуем. Или ты вчерашнее отмечать начал уже с утра? Где взял-то? Поделись с ближним, а? А то трубы горят – сил нет.
Валера. Не Олег. И третий день вместе? А Олег говорил, меня только вчера привезли. Значит, это точно не тот же самый виток реальности. Или памяти у меня отшибло ещё больше, чем я думал?
– Я тебя впервые вижу, Валера, – медленно проговорил я. – А вот кто я такой – это вопрос интересный. Ты не в курсе случайно?
Валера уставился на меня, словно призрака увидел. Его мутные глазёнки округлились, на лбу собрались складки. Он даже приподнялся на локте, внимательнее меня рассматривая.
– Слышь, мужик, ты это… серьёзно? Или прикол такой? Типа, розыгрыш для новеньких? Так я тут сам почти новенький. Или тебе вчера на процедурах мозги совсем промыли? Говорили мне, что тут электрошоком балуются…
Электрошоком? Процедуры? Что за хрень он несёт?
– Я похож на шутника? – рыкнул я, чувствуя, как виски начинает сдавливать тупая боль. – Говори, как есть. Где я? Что со мной?
– Да тихо ты, чего орёшь? – Валера испуганно втянул голову в плечи. – Не знаю я, что с тобой. Лежишь тут третий день, молчал всё время, на уколы не реагировал, таблетки жрал. А сегодня вон, сразу с «кто я» начал? Может, ретро… как её… амнезия? Ну, когда память теряют?
– Может, и она, – процедил я сквозь зубы. – А где это «тут»? Что за «процедуры»?
– Так в больничке мы, – Валера пожал плечами с таким видом, словно говорил очевидные вещи. – Психиатрической. Городской. Отделение пограничных состояний. Ну, это где ещё не совсем ку-ку, но уже где-то рядом. Нас тут подлечивают… таблеточки, укольчики, разговоры с доктором… кому и шок этот… Вчера выпивали с тобой тихонько, пока доктора не видели. Ты говорил, что тебя Илья звать, что лежишь здесь с профилактикой ПТРС.
– ПТРС? – охренел я.
– Посттравматический синдром… Ну это, мать его псиную… Эхо войны и всё такое…
Психиатрическая больница. Пограничное отделение. Решётки на окнах. Теперь всё встало на свои места. Жуткие, неправильные места. Неужели я действительно псих? И Олег, и зомби, и падение, и системные сообщения – всё это плод больного воображения? Но ощущения были слишком реальными. Пластырь на груди, саднящие ладони и ступни от невидимых осколков… И стойкая уверенность, что всё это уже было со мной, и не раз.