книжного червя. И никто не мог помочь определить, как сложатся
обстоятельства, и тем более предугадать, кем я стану.
Предполагалось, что жертвой червя и его начинкой, или вассалом, оседлавшем сущность всезнания и получающим постоянные победы
от своей дружбы с книжным червем. Папа не был книжным червем, но он был скорее жертвой других червей, растаптывающих всё
вокруг себя, а потому он беспокоился обо мне, стараясь найти для
меня золотую середину, но не учитывая то, что я сама в состоянии
для себя найти дорогу. Я росла, а в понимании своего отца, я
оставалась маленькой девочкой, нуждающейся в его защите
и руководстве. Оказалось, что самонадеянность юности стала
единственной тропинкой к моему духовному росту. Книжного червя
отбросило в сторону движение лопастей моих часовых стрелок, кружащих вокруг судьбы.
Червя отбросило, но его личинка крепко всосалась в мою жизнь, радостными глотками поглощая то, что не принадлежит ей: мое
пространство жизни, мои силы, пытается выковырять из меня
последнее, что держит меня на земле, приспособить для
собственного существования, – устроить свою жизнь на платформе
моей жизни. Личинка червя, как ловкий десантник, подлетает ко
мне, спускает веревочную лестницу надо мной, быстро перебирая
отростками, спускается по своей веревочной лестнице ко мне
с целью очередного ограбления моей судьбы и моей жизни. Личинка
считает, что она невидима, но я давно разгадала ее тактику
действий, и не отвечаю на ее позывы к взаимодействию
и не поддаюсь на ее уловки. Хитрая и увертливая, личинка книжного
червя не носит предназначения обогащения знаниями, подобно
прародителю, она четко знает свою цель, и лазерный прицел ее
направлен на потребление и личный комфорт. Личинка взяла себе
послушного робота в помощники, отпочковалась от него щитами
бессмертия для себя и своего благоденствия, и вся ее
жизнедеятельность состоит в придумывании планов очередного
моего ограбления. Личинка изучает мои нравы плодотворно,
предложила мне мирным путем оставить все свое, предоставив ей
в безвременное владение, иногда подсылает своих разведчиков, —
таких же десантников на судьбы своих создателей, яростных
до потребления и завладения пространством.
Личинки знают цену комфорту, и так многообещающе ластятся
улиточными своими присосками к корням древа жизни моей, что я