малообеспеченных людей, которые, собственно, своей слабостью
и неумением найти себя и создают комфорт высших классов, буржуазной элиты.
Родившись перед войной, моя мама получила воспитание
в сталинском детсаду с присущими тому времени чувствами
потенциальной ответственности за свою деятельность и жизнь
ближних, поэтому она всегда впаривала мне в мозги весьма ценные
по ее мнению указания по поводу различных жизненных ситуаций, в которые я могла когда-нибудь попасть. Поначалу это развлекало
меня, но вскоре стало бесить, а позже принесло множество
неприятностей, связанных с отношениями в коллективе таких же
подростков, как я. По причине того, что я, будучи поздним ребенком, всегда была опекаема старшими, знала больше своих сверстников, то мне хотелось и одноклассников своих предостеречь от грозящих
им бед. Это было смешно и непонятно, поэтому меня начали
сторониться, а потом, попадая в ситуацию, от которой я
предостерегала, удивлялись и пытались благодарить меня, выспрашивая что либо о будущем.
Мама же, будучи всегда щедрой натурой, пыталась подкупить
вкусностями и ягодами из нашего сада всех, кто был настроен
против ее любимой и единственной дочери.
Однажды от мамы прилюдно я получила весомую затрещину
за то, что сидела в милой вечерней беседке с мальчиком старше
меня. Он был мариец, его звали Саша Николаев, и всё это действо
происходило на турбазе «Сура». Саша показал мне однажды поляну
с клубникой, это была настоящая речная клубника с листиками, расположенными прямо по контуру ягодки, не как у нашей
землянички.
Моей маме нажаловались отдыхающие турбазы, где мы отдыхали
в то лето, что я с ним целовалась, и он обнимал меня, как взрослую.
По мнению толпы, деревенский парень мечтал получить стоянку
в городской квартире, заполучив от меня заветное согласие. А мне
чудилось, что он меня любит и хочет жениться. Своей наивности я
до сих пор стыжусь, но мне всегда хочется думать о людях лучше, чем они есть на самом деле.
Мама всегда была человеком, наделенным чувством
грузоподъемной ответственности за моё будущее, оттого мне так
доставалось, – мне или убедительно врали, чтобы я отказалась
от своего дерзкого решения, или убеждали на примерах
в правильности мнения взрослых о предмете внимания.
Действовало. Я была беззащитна перед узколобыми мудрецами
мира сего, насмерть закрепощенными рамками приличий и разных