– Тебя подвезти? – вкрадчивый голосочек Миланы.
– Да не, мне не долго ждать.
– Ну, смотри сам! – Я увидела, как Милана коснулась его руки.
Чего скрывать, она меня жутко раздражала, хотя она никогда меня и не притесняла. Порой доставалось Ленке Сидоровой, но она просто магнит для издёвок! Тут ничего нельзя было поделать, и проблема была не в Милане. Я Милану терпеть не могла из-за того, что она вечно вилась вокруг Стаса. Такое может заметить только девушка, которая наблюдает за объектом симпатии со стороны. Куда бы Стас ни шёл, Милана всегда была где-нибудь поблизости, и он был с ней так мил!
Я наблюдала за их прощанием, крепко сжимая полиэтиленовый пакет со сменкой, пытаясь понять, как отреагировал Стас на то, что Милана погладила его по руке. Вроде бы никак. Ладно. Я глянула на Алёну, она уже была в сапогах, завязала шарф и натянула шапку. Снимая с крючка свою пёструю куртку, она недовольно посмотрела на меня и буркнула:
– Чего не собираешься?
– Собираюсь! – тут же ответила я, медленно вынимая из пакета ботинок.
– О, плиз! – Алёна закатила глаза, – Я знаю, что ты специально.
Я не успела ничего придумать, как Алёна уже подошла ко мне вплотную и понизив голос сказала:
– Ты следишь за Оболенским.
– Ты совсем того? – мои щёки загорелись огнём, и я громко усмехнулась.
– Ржи, сколько угодно, но я не слепая. В один день ты одеваешься, как нормальный человек, а в другой – уже «ох, я такая вся медлительная!», Алёна принялась изображать меня, как манерную актриску.
Мне стало ужасно стыдно, но я не подала виду.
– Так, хватит уже. Причём тут вообще Оболенский?
– Ты пялишься на него! – взвизгнула Алёна, и моё сердце ушло в пятки.
Я боязливо оглянулась и упёрлась глазами в Машу Сакирскую – отчаянно влюблённую в Фельдштайна (что она только в нём нашла). Она стояла поодаль, но всё слышала, я точно знала. Сакирская везде была как жучок, как подкинутый диктофон; она фиксировала всё, что слышала, и распространяла это со скоростью света. В первую очередь она доносит всё Милане, а та своим миленьким, сладеньким голосочком поёт это в уши мальчикам.
– Ну ты и дура! – прошипела я, – Что ты несёшь? Ты видишь, что Сакирская стоит?
И Алёна, действительно как полная дура, развернулась всем телом и в упор уставилась на Сакирскую. От такого внимания Маша растерялась.