– Где мы? – выдохнула она, глядя на голограмму разрушенного Лимарракея – древней пирамиды, которая в ее мире была снесена еще в 2030-х.
– В том, что осталось от моего времени, – Кай провел пальцем по интерфейсу на запястье, и стены собора ожили проекциями: карты временных линий, алые спирали распада, фото человека в черном плаще. Лира узнала глаза – грозовое небо, застывшее в радужке.
– Он – причина всего, – Кай увеличил изображение. – Габриэль Сальватор. Твой наставник. Мой прадед. И архитектор шести глобальных катастроф, которые ты называешь «историей».
Лира схватилась за спинку кресла. Воспоминание ударило, как молния: лаборатория в Кембридже, 2055 год. Габриэль, тогда еще просто профессор археофизики, вводит ей сыворотку после укуса ядовитого скорпиона. «Ты – единственная, кто видит узоры там, где другие видят хаос».
– Он спас мне жизнь, – прошептала она.
– И использовал тебя, – Кай вывел на экран сканы газет: 2061 – пандемия «синдрома хронофриза», 2070 – ядерный взрыв над Антарктидой. – Каждая «катастрофа» – его способ перезагрузить реальность, стирая тех, кто приближался к разгадке Кодекса.
…
Телепорт Анклава настиг их через три часа. Взрыв выбил витражи, и Лира едва успела схватить диск, спрятанный в алтаре. Кай, стреляя из пистолета, искривляющего время вокруг пуль, кричал что-то о «точке сингулярности». Они бежали через руины рынка, где продавцы торговали фруктами, которых не существовало в ее реальности: прозрачные бананы, мясные кактусы.
– Сюда! – Незнакомка в плаще из квантовой сетки открыла люк в полу лавки с антиквариатом. Лира узнала ее лицо с фрески из храма – женщина с диском, но на двадцать лет старше.
Бункер оказался архивом. На стеллажах стояли артефакты, невозможные для своих эпох: iPhone с клинописью вместо иконок, свитки Мертвого моря с диаграммами ДНК.
– Ты должна собрать ключи, – женщина вручила Лире табличку с марсианскими символами. – Кодекс не просто меняет прошлое – он создает его. Каждый символ на диске соответствует «узлу» истории. Габриэль хочет…
Выстрел в висок оборвал фразу. Женщина рухнула, а за дымовой завесой возник Сальватор. Его плащ пахнул озоном и ладаном.
– Привет, звездочка, – он поднял пистолет с иглой, наполненной темной жидкостью. – Ты всегда была лучшей моей инвестицией.
…
Побег слился в кошмар: Кай, истекающий кровью из раны, которая то появлялась, то исчезала; диск, проецирующий карту звёздного неба над Амазонкой; и голос Габриэля в комлинке: «Ты думала, сама нашла храм? Я водил тебя за руку с тех пор, как твои родители погибли в том „несчастном случае“».