– Зато тебе муж изменяет, курица тупая! Сама еще хлебнешь! – выкрикивает в сердцах Лия.
Сначала я даже не понимаю, что она ко мне обращается. Верю Жене безоговорочно. Муж наоборот, меня ревнует, даже в состоянии раздутого шарика. Именно Женя умолял меня согласиться на деток. Я не была готова, сомневалась, хотя в браке мы прожили уже полтора года на тот момент, все было хорошо. Я не сомневалась, что Женя будет хорошим отцом, больше всего меня тревожила сама процедура.
Все же ЭКО – это не простой способ зачатия. Но мужу поставили бесплодие, и другого варианта не осталось. Именно после этого диагноза он начал говорить о детях как одержимый. Я поддерживала его во всем, уверяла, что это не изменит моей любви к нему. Времена были непростые.
Разве в таких обстоятельствах мужчина станет изменять?
Или наоборот?
Я в совершенном оцепенении!
Сама в фонде так занята, что возможно не замечала его поздних возвращений домой.
Женя ревнив, часто заезжал ко мне на работу, бурчал если я задерживалась. Уговаривал уже с трех месяцев беременности уйти. Но я не могла. Этот фонд был для меня очень важен. Мы помогали больным деткам, старикам. Тем, кого нельзя оставлять без помощи. Зарплата мизер – но меня не интересовали деньги, муж обеспечивал. Свою зарплату я тратила на подопечных. Тут всегда было кому помочь.
– Что же ты такое несешь, сволочь! – рявкает Варя. – Закрой рот, иначе дождешься!
– Варвара Михайловна, только без рукоприкладства, это только навредит, – испуганно умоляет аудитор.
– Степан Георгиевич, но как это можно терпеть? Она значит оскорбляет в свое удовольствие, вы слышали, что она сейчас выдала? Беременной женщине! Идиотка просто!
– Я знаю, о чем говорю, – ржет противно Михайловская. – Я тоже с ним спала. И не только я.
Стук в дверь прерывает происходящий кошмар.
– Открываем, граждане. Полиция.
Степан Георгиевич бросается к двери. Миайловская как по команде начинает рыдать и биться в истерике, а я остаюсь сидеть в углу на стуле, сама не понимая, как на нем оказалась.
– Алина! Дорогая, тебе нехорошо? Пожалуйста, поговори со мной, – сквозь вязкую пелену доносится голос подруги. – Она же стерва, столько гадостей тут вывалила. Боже, как вспомню, ты с ней возилась, помогала. Как она могла сказать подобное? Это ложь, Алина. Я уверена…
Вот только голосу Варвары очень далеко до твердости. Скорее он дрожащий.