– Сухие цветы приносят больше пользы. Во-первых, храниться они могут очень продолжительное время, во-вторых, некоторые собранные травы потом можно использовать для согревающих отваров на случаи простуды.
– А красота? – спросила Су, намереваясь узнать, почему же меня не привлекают живые цветы. Да только, совсем они не живые, думалось мне, каждый раз при взгляде на роскошные пышные букеты в дворцовых залах. Цветок, стоящий в вазе и жадно глотающий из нее воду уже умирает, только дольше, чем если бы его бросили где-нибудь на дороге. Так и с наложницами во дворце, чем краше девушка, тем быстрее о ней забудут, как только годы отберут ее очарование и краски. Суровая жизнь придворных дам сравнима с жизнью хрупкой бабочки, которой в любой момент какой-нибудь озорной мальчишка может испортить крылья, и она уже никогда не сможет воспарить вновь.
– Наверное, – сказала я немного задумчиво, отгоняя печальные мысли, – и красота важна, однако она так же хрупка, как первый лед осенью.
– Я даже не думала, что в тебе живет такая поэтичная душа, Джу, – Су широко улыбнулась и потянула меня за рукав, – пошли. Ты разве забыла какой сегодня день? Вставай, Кай Лин принесла мне еще одну. Я чувствую она будет гораздо интереснее предыдущей, ну же! – с этими восклицаниями девчушка потащила меня за рукав из этого уютного тихого убежища.
༺ ГЛАВА 3 ༻
Солнце уже зашло, и месяц, терпеливо ждавший свой черед, вновь взошел, чтобы занять полагающееся ему место на темном покрывале неба. Звезд, однако, видно не было, видимо сегодня они не пожелали составить ему компанию в безмолвной тиши ночи.
Мы достигли комнат прислуги, и Су взбежала вверх по небольшой лестнице на входе, чтобы ловко пробраться к спящим девушкам, словно лисица в курятник, и забрать у себя из-под покрывала книгу. Пока я ждала ее там, чуть поодаль послышались звуки шагов, нарушающих сладкий покой Пурпурного двора, уже окутанного дымкой сладких грез. Кому же в такое время понадобилось разгуливать по округе? Я, крадучись, подошла к деревянной балке, держащей край красивой резной крыши, и спряталась за ней. Три человека, одетые в черные одежды. У первого, что шел во главе, на полах его длинного хаори был вышит грациозный павлин, его пышный серебристый хвост тянулся до самого подола, а на голове у мужчины была надета шапка в цвет никелевой синевы. Павлин был символом 4-го, высшего, ранга. Его двое спутников были одеты скромнее: вышивки на их халатах, сделанные золотистой нитью, изображали стайки перепелов, а кончики головных уборов под лунным светом казались почти янтарными.