Но улыбки были не для него. Он это понял слишком хорошо.
Кофе поставили перед ним быстро. Он поблагодарил официантку кивком и обхватил чашку обеими руками, словно пытаясь впитать её тепло сквозь кожу. Первый глоток был резким, горьким, обжигающим. Горечь легла на язык плёнкой, расползлась по горлу. Он кривился, морщился – но пил. Пил, будто горечь могла очистить его изнутри.
Прохожие спешили с бумажными стаканами кофе, с пакетами из супермаркетов, с телефонами у уха. Девушка в светлом пальто, улыбающаяся в трубку. Пожилой мужчина, кормящий голубей с ладони. Подростки, смеющиеся без причины.
Все шли куда-то, бежали за чем-то. И только он сидел – вросший в этот стул, в эту улицу, в эту горечь. И тогда, словно откуда-то из глубины памяти, всплыла мысль. Тихая, точная, болезненная.
«Ты прожигаешь свою жизнь.»
Слова матери – не обвиняющие, не злые. Просто констатация факта. Просто истина, которую уже невозможно было спрятать за шумом вечеринок и блеском машин.
Даниэль сжал чашку сильнее. И вместе с этим эхом всплыло другое имя. Анна. Та, кто когда-то смотрела на него так, будто он был всем. Та, кто не пыталась его переделать, не спасала – просто любила. Молча, терпеливо, с лёгкой улыбкой. И он… Он сам выкинул это из своей жизни. Отказался. Убежал.
"Анна была лучшим, что у тебя было."
Мать не говорила это напрямую. Но теперь он слышал смысл в её словах, который тогда упрямо отказывался понимать.
"Лучшее – и ты его отпустил."
Он сделал ещё один глоток кофе. Горечь показалась не такой обжигающей. Она стала почти родной. Он отвёл взгляд от улицы, уткнулся в чашку. Как будто в ней можно было спрятаться. От памяти. От вины. От себя.
Он сидел, медленно потягивая кофе, и смотрел на улицу.
Люди спешили мимо, словно нескончаемая река лиц и жестов. Каждый – своя история, своя боль, свои радости. Иногда среди них мелькало что-то до боли знакомое. Вот – её улыбка. Та самая, тёплая, непредсказуемая. Улыбка, за которую он когда-то готов был мир перевернуть.
Вот – тот задорный смех, лёгкий, неуловимый. Смех, который стоил всех тех лёгких знакомств, всех пустых вечеров, всех одинаковых фраз в клубах.
Все те девушки, что когда-то стояли вокруг него, были словно отпечатанные на одном принтере. Одинаковые улыбки, одинаковые движения, одинаковые желания. Красивые оболочки без света внутри.