Хурюк, Зик и Заяц-бубенаец стали повторять за остальными. Тысячи больших и маленьких пузырей взлетели и, кружась, засверкали на солнце.
Все стали прыгать от радости.
Так прошло пять минут, затем десять, затем полчаса, пока Хурюку и Зику это занятие не надоело.
– Что-то скучно мне стало пускать пузыри, – сказал Зик.
– Да, – согласился Хурюк, – это, конечно, поначалу весело, но я не ошон, чтобы заниматься подобным слишком долго.
Заяц-бубенаец подтвердил:
– Играть в бубен мне нравится гораздо больше, чем пускать пузыри.
Ошоны так были погружены в свое дело, что не заметили, как компания из троих путешественников отошла в сторону.
К Хурюку и Зику снова вернулось желание узнать, кто же они такие.
– Пойдемте дальше, способ стать счастливыми с помощью мыльных пузырей нам не подошел. Можно сказать, что он сам мгновенно лопнул, как пузырь, – пошутил Хурюк. – Пора идти дальше!
Подходя к противоположному краю вершины длинного холма, путники встретили трех очень грустных ошонов, которые сидели с потерянным видом у самого края крутого склона.
– Почему вы такие грустные и не пускаете пузыри? – обратился к ним Хурюк.
– Потому что мы решили сказать правду всем остальным ошонам.
– Какую правду? – поинтересовался Зик.
– Правду о том, что, сколько пузыри ни пускай, счастье это не приносит. Занятие это действительно веселое, но скоро надоедает, а если продолжить, начинает раздражать. Тогда приходится делать вид, что ты счастлив от пускания пузырей, хоть это на самом деле не так.
– Точно! – сказал заяц-бубенаец. – Мы с вами согласны.
– Мы сделали такой же вывод! – подтвердил Хурюк.
– И что вам ответили остальные ошоны, когда узнали правду? – уточнил Зик.
– Главный очень сильно разозлился и выгнал нас из поселения. Теперь мы не знаем, что делать. Вначале мы обрадовались тому, что нам хватило смелости быть честными, но теперь грустим, потому что наши братья и сестры выгнали нас. Вера в мыльные пузыри оказалась для них важнее, чем мы.
– Смелые ошоны, не расстраивайтесь! – сказал Зик. – Вы не знаете, что вам делать, а вот нам с Хурюком и того хуже – нам даже неизвестно, кто мы такие.
– Неужели вам еще хуже, чем нам?
– Не сказал бы, что нам очень плохо, – задумавшись, ответил Зик, – но есть чувство какой-то неопределенности, а оно неприятное. Когда не знаешь, кто ты такой, ты вроде бы существуешь, но тебя как будто и нет… Именно поэтому мы отправились в путь, искать ответ на свой вопрос.