– А можно мне с вами? – неожиданно спросил поросенок.
– А зачем тебе с нами? – недовольно возразил заяц.
– Иначе мне так и не узнать, я особенный или вот этот… – сказал хозяин несъедаемого калача и посмотрел в сторону зайца.
– Ладно, пойдем с нами, – разрешил Зик, – по крайней мере, с тобой мы будем всегда сыты.
Внизу, у подножья холма, с которого спускались Хурюк, Зик, заяц-бубенаец, три ошона и поросенок-калачонок, на большой поляне располагалось фестивальное поселение лохматых бардаров.
Эти великаны размером с дерево всегда были хмурыми, потому что много думали.
Веселились бардары только тогда, когда пили дурман-воду, от которой они начинали горлопанить песни под гитару, собравшись вместе вокруг костра.
У великанов не было домов, где бы они жили.
Зато был один огромный тент, забравшись под который они у негаснущего огня все вместе ели еду из одного котла.
Общий навес был натянут между деревьев, стоявших по краям поляны.
Укрытие было сшито из сорванных с волшебных берез листьев размером с раскрытый зонтик.
Сшивать навес из этих огромных листьев было очень сподручно.
Под тентом бардары пережидали дождь, а когда погода была ясной, любили дремать на солнышке у деревьев по краям поляны.
Больше всего хмурым великанам нравилось сочинять песни с глубоким смыслом и петь их под огромную гитару размером с контрабас.
К сожалению, у всех бардаров был плохой музыкальный слух.
Однако это их нисколечко не расстраивало.
Хоть великаны всегда хмурились, они любили шутить, были очень добрыми и ничего не боялись.
Они считались самыми большими существами во всем Волшебном лесу, никто не мог причинить им вреда.
* * *
В тот момент, когда путешественники приближались к поселению бардаров, лохматые как раз сидели под тентом у костра и громко пели песню.
Смысл ее сводился к тому, как здорово, что все великаны вместе сегодня собрались.
Все собравшиеся с счастливым видом горлопанили эту песню, и лишь один молодой бардар сидел в сторонке, заткнув уши пальцами.
– Странно это как-то, – сказал Зик, – все поют, а вон тот сидит поодаль и заткнул уши.
– А я не удивлен, – сказал заяц-бубенаец, вжав голову в туловище и прижав уши, – звучит все это так, словно стадо быков-крюков мычит.
– Когда бардары поют, лучше к ним не подходить, – предупредил поросенок-калачонок. – Они начнут предлагать дурман-воду и приглашать вместе с ними петь песни. Если хоть раз попасть в такой круг, выйти из него потом будет очень непросто. Но самое опасное в том, что всю оставшуюся жизнь будет тянуть вернуться в него снова.