В этой короткой передышке Йорген, воин Кингсбриджа, получил тяжелую рану – черный клинок одного из Пепельных пронзил его плечо. Он упал на колени, его лицо исказилось от боли.
Брат Терон, не раздумывая ни секунды, бросился к нему. Старый монах, забыв об опасности, опустился рядом с раненым, пытаясь остановить кровь и прошептать слова исцеляющей молитвы.
Именно в этот момент один из Пепельных командиров – огромная фигура в тяжелых доспехах, с мечом, который, казалось, был выкован из самой тьмы, – прорвался сквозь ряды сражающихся и нацелился на беззащитного целителя.
«Терон, берегись!» – крикнула Алекс, но было уже поздно.
Меч Пепельного командира обрушился на спину старого монаха. Брат Терон даже не вскрикнул. Он лишь на мгновение замер, его руки все еще лежали на ране Йоргена, а затем медленно, как подрубленное дерево, осел на землю. Его серая ряса быстро пропитывалась кровью. Свет в его добрых глазах погас.
«Не-е-ет!!!» – крик Ларса был полон такой боли и ярости, что, казалось, даже пепельная буря на мгновение стихла. Свет его Осколка вспыхнул с новой, неистовой силой, отбрасывая Пепельных назад, обжигая их, заставляя их черные доспехи дымиться.
Смерть брата Терона, этого тихого, доброго человека, который нес им утешение и исцеление, потрясла их до глубины души. Она стала той последней каплей, которая переполнила чашу их отчаяния и ярости.
Алекс, Рорик и Ульф, охваченные слепым гневом, бросились на врага с новой, удвоенной силой. Они уже не думали о защите, о тактике. Они просто убивали, мстя за смерть своего друга. Пепельные, ошеломленные внезапной вспышкой света Ларса и яростью нападавших, дрогнули.
«Прорываемся!!!» – крикнула Алекс, ее голос сорвался.
И они прорвались. Прорвались через ряды врагов, через стену черных доспехов и безмолвной смерти, оставляя за собой десятки поверженных Пепельных. Они бежали из проклятого ущелья, не оглядываясь, унося с собой тела Йоргена, который был без сознания, но еще жив, и… брата Терона.
Когда они, наконец, вырвались из пепельной бури и нашли временное укрытие в какой-то заброшенной пещере, далеко от проклятого ущелья, на них навалилась вся тяжесть потери. Брат Терон был мертв. Их целитель, их мудрый наставник, их лучик света в этом сером, безрадостном мире, ушел навсегда.
Элиана тихо плакала, склонившись над телом старого монаха. Сестра Лира, его верная спутница, стояла рядом, ее лицо было как каменная маска, но в ее глазах застыли слезы. Ларс сидел, обхватив голову руками, его душа была опустошена. Он винил себя в смерти Терона, считал, что его свет был недостаточно силен, чтобы защитить их всех.