Да и романсы, которые пели мама и тётя, были о любви – сказочной, воображаемой, никогда не существовавшей. Что было важнее для всех этих женщин – реальный мужчина или мечта о нём? Создаётся впечатление, что именно мечта была важнее. Любовь ли это? Да и что я сама могла знать о любви? Примеров не было – разве что семейные истории, литературные героини, да персонажи итальянского и французского кино. На Луговой я убедила себя, что любовь всегда несчастна – таковы были все мои книжные и экранные доказательства. Даже в «Обрыве» Вера как будто повторяет судьбу своей бабушки Татьяны Марковны. «Обрыв» – это вовсе не обрыв Веры, а бабушкин. Метафора того, что у каждого есть свой собственный край, с которого он может сорваться в пропасть.
И чем мог помочь мне тот милый юноша, ставший моим мужем? Ничем.Он сам был в поиске той, которую по-настоящему не знал.Он не помнил её – лишь фотографии: юная девушка, восемнадцать лет, младенец на руках… Она передала ему красоту, цвет волос, очарование улыбки. Это всё, что у него от неё осталось. Ему была нужна не жена, а мать – понимающая, прощающая, способная утешить и обогреть.
Могла ли я быть такой для него? Конечно, нет. У меня самой были лишь смутные ожидания – чего-то неведомого, чего я и сама не могла определить. Мне тоже был нужен не муж, а отец – с ласковой улыбкой, с одобрением, с любовью. Два ребёнка в ожидании родительской любви: он – материнской, я – отцовской. Это не могло привести ни к чему, кроме того самого обрыва. Мы упали с вершины собственных иллюзий в реальность, которую не хотели признавать.
Советская реальность тоже не замедлила напомнить о себе. В моём паспорте стоял штамп: муж – молодой человек 23 лет, рождённый в Париже в 1940 году. Само это слово – Париж – вызывало у многих вопросы. Андрея воспитывала бабушка – мать ушла, бросив его на отца и, по слухам, сбежала в Америку с каким-то американцем. На самом деле – это я поняла из мемуаров Варвары Костровой:после освобождения Парижа, в нем появились американцы. Варвара Кострова, будучи одержима любовью к Советам, захотела вернуться на родину в СССР. При этом она решила взять с собой всю семью, включая и Андрея, сына племянника. Однако, по всей вероятности, мать Андрея – юная девушка, родившаяся в Болгарии, ехать туда не захотела, ведь СССР не был её родиной.Возможно, что встретив американца, она уехала с ним в Америку.А вот эта фраза "сбежала в Америку" рисовала образ матери, бросившей ребенка. С этой травмой мальчик и прожил всю жизнь. Он хотел её найти. Говоря о ней, стискивал зубы, глаза сужались, и он судорожно затягивался папиросой. Он страдал. Он искал первую, неповторимую, недостижимую – мать.