Она почувствовала, как сердце болезненно сжалось. Никто никогда не видел её настоящую, никто не утруждал себя попытками заглянуть глубже тщательно отполированной поверхности.
– Оставьте его мне, – тихо попросила она, указывая на рисунок. – Пожалуйста.
Хиро заколебался.
– Это было бы неосторожно. Если кто-то найдёт…
– Я спрячу его там, где никто не найдёт, – настойчиво сказала Мидори. – Это всё, что у меня останется… после.
После. Слово повисло между ними, тяжёлое и неотвратимое, как зимние облака, предвещающие снегопад. Через пять дней в поместье прибудет её жених. Через неделю она покинет дом отца. Их тайные встречи закончатся, как сон с приходом утра.
Хиро молча протянул ей свиток, и когда их пальцы соприкоснулись, ни один из них не спешил отстраниться.
– Мидори-сама, – неожиданно произнёс Хиро, опуская формальное обращение "госпожа", – могу я написать ещё один ваш портрет? Не официальный, для вашего отца, а… настоящий.
– Где? Когда? – её сердце забилось чаще.
– Сегодня вечером. Есть особый свет, когда солнце садится, – он говорил почти лихорадочно, словно боялся передумать. – Я знаю место на западной стороне сада, куда никто не заглядывает. Там растёт старый клён, его листья сейчас цвета бронзы и золота.
Мидори знала это место. Знала, о каком свете говорит Хиро. В детстве она часто пряталась там с книгами, которые отец считал неподходящими для юной леди.
– Это опасно, – прошептала она, но её глаза уже сказали "да".
– Жизнь без риска – всё равно что картина без цвета, – ответил Хиро, и в его голосе звучало обещание чего-то большего, чем ещё один портрет.
* * *
Юки расчёсывала длинные волосы Мидори, готовя её к дневным занятиям. В комнате царила необычная тишина. Обычно служанка болтала без умолку, рассказывая последние сплетни из кухни или деревни. Но сегодня её движения были механическими, а взгляд – отстранённым.
– Что-то случилось, Юки? – наконец спросила Мидори, встречаясь глазами со служанкой в зеркале.
Юки вздрогнула, словно вырванная из глубоких размышлений.
– Нет, госпожа. Просто… не выспалась.
Мидори почувствовала укол тревоги. Они с Юки выросли вместе, и она хорошо знала все оттенки голоса своей служанки. Сейчас в нём явно слышалось что-то большее, чем усталость.
– Ты можешь сказать мне, если что-то тебя беспокоит, – мягко продолжила Мидори. Ты же знаешь, я всегда выслушаю.