Вернемся в Мариуполь. На дворе 1937 год. Мы с тобой говорили об учебе, о начальной школе, о том, как я перешел в новую школу в поселке Гуглино>12.
Я помню 6-й класс, и я там был на доске почета. А потом построили школу в поселке Гуглино. Директором школы был ялтинский грек Збандут, историк по образованию. Его сын позже возглавлял знаменитую киностудию в Одессе. Наш класс был мозаикой характеров и национальностей. Кого только там со мной не было: русские, украинцы, поляки, греки, евреи…
Интересно, что у нас были украинская школа и русская школа в одном здании. Несколько классов. Вот, например, наш класс – русская школа, но мы обязаны были изучать украинский язык. Украинцы, в свою очередь, изучали русский язык и литературу. Никаких противоречий на этой почве не возникало.
Мы изучали не просто грамматику, а еще и украинскую литературу, читали украинских классиков: Тараса Шевченко, Ивана Франко, Михайло Коцюбинского, Лесю Украинку. Надо сказать, что я довольно быстро освоил «мову», причем так хорошо, что потом в полку, балуясь, перекладывал романсы Вертинского на украинский. Например, вот такое:
Де ви тепер? Хто вам цілує пальці?
Куди пішов ваш китайчонок Лі?..
Ви, здається, потім любили португальця,
А може бути, з малайцем ви пішли.
Потом мне уже было даже смешно слушать, как некоторые русские преподаватели, пытаясь что-то объяснить, коверкали украинские слова. Особенно мне нравился мелодичный язык стихов Тараса Шевченко, украинского Кобзаря, народного песенника, аккомпанировавшего себе на кобзе – струнном щипковом музыкальном инструменте. Его певучие строчки легко ложатся на музыку. Вот почему многие стихи поэта стали народными песнями, к примеру «Завещание» («Заповiт»): «Як умру, то поховайте мене на могилi, серед степу широкого, на Вкраїні милій», поэмы «Гайдамаки», «Катерина» и другие. Так вот, Сережа, эти стихи я запомнил на всю жизнь и до сих пор помню наизусть. Или знаменитое стихотворение еще одного, уже современного, украинского поэта – Павло Тычины, – которое мы учили в школе:
На майдані коло церкви
Революція іде.
– Хай чабан! – усі гукнули,
– За отамана буде.
Прощавайте, ждіте волі, —
Гей, на коні, всі у путь!
Закипіло, зашуміло —
Тільки прапори цвітуть…