– Лёха, проследи, чтобы обоих доставили в участок. Ей нужна медицинская помощь, поэтому я отвезу её в больницу. Запись прослушай по пути.
Уверенные шаги мягко убаюкивают, и я погружаюсь в сладкий сон. Чувствую себя младенцем в материнских руках. Так хорошо. Кажется, я даже вцепляюсь пальцами в рубашку Ворона и утыкаюсь лбом в его грудь, но не могу быть до конца уверена, что это так.
Просыпаюсь в больничной палате. Первое, что бросается в глаза – серый потолок. Он должен быть белым, но кто бы его покрасил?.. Запахи этого места я узнаю в любом состоянии, даже если окажусь здесь с завязанными глазами. Раньше они вызывали отвращение, но со временем привыкла. Я редко оказываюсь на больничной койке сама, но часто навещаю коллег или прихожу с допросами.
За окном уже темно. Рука затекла, но я не могу сейчас сильно двигать ею, потому что всё ещё капает капельница.
Поворачиваю голову на звуки размеренного посапывания рядом и замечаю задремавшего на стуле капитана. Он может выглядеть милым, когда не бросается колючками. Всё это время он не оставлял меня? Приятно, конечно, но пусть не рассчитывает, что буду за это благодарить его и закрою глаза на неприязнь ко мне.
Ёрзаю немного, чтобы поудобнее устроиться и разогнать кровь. Ворон мгновенно просыпается. Синие глаза мужчины – два ледяных сапфира – внимательно глядят на меня. Он не спешит ругать меня, но, чувствую, собирается это сделать. Пытается подобрать правильные слова, чтобы описать мою безбашенность?
– Я не собиралась нарываться на неприятности, капитан. Просто пошла в бар, чтобы поговорить со знакомым, – бью наопережение.
– Познакомились в столице?
Отрицательно качаю головой.
– Алексей уже прослушал запись. Чем ты думала? Серьёзно рассчитывала, что он поможет?
– Он поможет, я уверена. Знаете, такие связи могут быть полезными. Хоть многие мои коллеги пренебрегают ими, но я всегда считала… – закашливаюсь, поперхнувшись слюной.
На мгновение во взгляде Ворона появляется испуг. Он исчезает слишком быстро. Мужчина берёт стакан с водой с тумбочки, ставит в него трубочку и поит меня, словно я ранена и сама не смогу пошевелиться.