– Сам поступай как знаешь, приятель, но не втягивай мальчишку в свои махинации.
Жорж отмахивается от спора и возвращается к столу Геринга:
– Парень уже большой, сам решит!
Будь она проклята, эта немчура!
А если Жорж прав? В голове у бармена гудит, пот холодит спину. Как часто в минуты душевной смуты Франк вспоминает о «Требнике» кардинала Мазарини[7], который одолжил ему во время Аргонской битвы старый адъютант. Книга, которую он хранил как зеницу ока и перечитывал раз десять, двадцать, сидя на дне окопа. Он до сих пор помнит наизусть целые куски. Что посоветовал бы кардинал сегодня человеку, оказавшемуся в такой засаде? Франк закрывает глаза. Слова пляшут перед закрытыми веками: «Гримируй свое сердце так же, как гримируешь лицо, притворяйся и скрывай, не доверяйся никому, сдерживай себя, будь осторожен…»
Жорж ошибается: война не окончена.
3 октября 1940 г.
Мари-Луиза Ритц снова в норковом манто. Сегодня, в четверг 3 октября, бар «Ритц» должен вернуть себе былые регалии, возобновить роскошные довоенные приемы, когда здесь толпился весь Париж, чтобы попасть на смотр элегантнейших представителей общества. Культура Франции возвращается в отель «Ритц». Франк даже не знает, что больше радует Старую каргу: то, что «Ритц» обрел новое дыхание, или то, что она сумела потрафить новым хозяевам. От радости она почти забыла, что терпеть не может Арлетти! Да и Гитри тоже. Зюсс неподалеку от хозяйки. Он заказал для Мари-Луизы любимый напиток – рюмку вишневого ликера «Гиньоле» с черешневыми цукатами, без льда.
Часть дня Вдова провела с Лорой Корриган, богатой постоялицей из Кливленда, которую она считает неисправимой дурой, но, по последним слухам, Лора – любовница Геринга. Правда или очередная утка? Богатая американка не выдает секретов. Зюсс обещает навести справки по своим каналам: завтра вечером он встречается с арт-дилером Геринга Карлом Хаберштоком.
– Видимо, предполагается, – говорит Зюсс, – что я представлю Хаберштоку бывших клиентов нашего отеля.
– В каком смысле бывших?
– Тех евреев, что прежде у нас останавливались.
Мари-Луиза поражена: а вдруг и Зюсс – еврей? Сам он отверг такое предположение, даже не моргнув, как совершенную нелепицу. Франк промолчал, но он читает немецкую прессу, когда офицеры оставляют газеты в баре, и прекрасно знает, что фильм с названием «Еврей Зюсс» уже два месяца с громким успехом идет в немецких кинотеатрах. Неужели Элмигеру хватило наглости взять своим заместителем еврея?