Яр аккуратно подправил одно из поленьев в костре. «Давно это было,» – глухо отозвался он, и в этой короткой фразе для Лины уместились целые тома нерассказанных историй. Историй о местах, где жизнь не стоила и ломаного гроша. О временах, когда каждый новый рассвет встречали с мыслью, что он может оказаться последним. О той невидимой грани, из-за которой возвращаются либо сломленными куклами, либо тенями, навсегда отмеченными печатью пережитого. Яр вернулся именно такой тенью – молчаливой, смертельно умелой и бесконечно усталой.
Лина отвела взгляд от широкой, напряженной спины старшего брата и снова принялась за свой нож, скребя им по камню с чуть большим ожесточением, чем требовалось. Она знала – все расспросы будут напрасны. Яр никогда не говорил о своем прошлом, о службе в карательных отрядах какого-то мелкого князька на южных границах, о той последней бойне, из которой он чудом выбрался живым несколько лет назад. Вернулся один, с пустыми, выцветшими глазами, парой свежих рубцов на теле и одним огромным, кровоточащим шрамом где-то очень глубоко в душе. Но именно это темное прошлое выковало из него того, кем он был сейчас – их негласного стража, их последнюю надежду, ту нерушимую стену, о которую не раз разбивались все их беды. Пусть и стеной, испещренной глубокими, невидимыми трещинами.
С громким чавканьем, сопровождаемым не менее громким сопением, из-за кустов можжевельника наконец вывалился Бур. Мокрый с головы до ног, как вытащенный из реки бобр, перепачканный тиной, как лесной поросенок, но, судя по самодовольной физиономии, чрезвычайно гордый совершенным подвигом.
«Ну, вот и я, свеж и готов к новым свершениям! – громогласно объявил он, отряхиваясь и щедро орошая все вокруг мириадами ледяных брызг. – Чем порадуете, кроме как кислыми минами и попытками Квита изобразить из себя заправского рубаку?»
Тяжелое напряжение, на миг сгустившееся было над костром, мгновенно рассеялось, смытое его неиссякаемым жизнелюбием и полным отсутствием понимания момента. Яр остался невозмутим, лишь едва заметно повел плечом. Квит, оскорбленный до глубины души, надулся, как мышь на крупу. Лина только устало покачала головой. Да, это утро, как и все предыдущие, развивалось по своему, давно заведенному сценарию.
Глава 4. План «Легкая добыча»