– Что? – Не понял бармен.
Ведьма встала, достала из кармана монетку и аккуратно положила на стойку.
– Ничего! – бросила она и направилась к столу, из-за которого пьяница восхищался её задом.
– Понравилась задница, милый? – она ласково обратилась к мужику за столом.
Тот поднял пьяный взгляд.
– Да, и чё? Накажешь меня? В лягушку превратишь?
Ведьма слегка усмехнулась, словно шутка о лягушке ей понравилась. Она внимательно посмотрела на пьяницу.
– Эй, парни! Чё, вы все притихли?! Бабу испугались? «Ведьма, ведьма», – передразнил он сидящих в зале, идиотски кривляясь. Что мы, все вместе, не справимся с ней? Сейчас скрутим её и возле клуба сожжём на костре, аккурат к завтрашнему матчу.
Он хотел вскочить, но что-то его остановило. Гнусная улыбка с лица моментально пропала – её сменило выражение сначала недоумения, потом – страха.
– Эй! Что за!.. – он дёргался, словно пытался выбраться из оков. – Чего творишь, рыжая!
– Тс-с-с-с! Арсений! – «рыжая» поднесла палец к его губам. Это «Т-с-с-с-с» звучало так зловеще, что в дальнем конце зала кто-то вскрикнул от ужаса.
Буёк огляделся и заметил, как в помещении начало темнеть. Послышался резкий визг, жуткий, пульсирующий. Визжала не ведьма и не алкаш: звук доносился как будто отовсюду, из каждого миллиметра зала. Ведьма потянула ладонь к лицу пьяницы.
Визг нарастал и стал превращаться в один сплошной звук. Буёк огляделся: стены как будто поехали друг к другу, а потолок стал опускаться. Посетители, давя и расталкивая друг друга, начали выбегать на улицу. А Митрофан, не вынося крика, закрыл ладонями уши. У двери образовалась давка, и люди начали выламывать окна и выпрыгивать в пустые проёмы.
Внезапно Буёк вспомнил, что сегодня у него важная тренировка перед матчем, и решил: сейчас самое время убираться отсюда вместе со всеми. Пробегая, он взглянул на несчастного. Тот смотрел на ведьму широко выпученными глазами и, судя по всему, не мог сдвинуться с места: его пальцы впились в деревянную скамью так, что древесина начала покрываться трещинами. Его лицо застыло в нечеловеческом ужасе, рот широко открылся, а язык вывалился, безжизненно свисая. Своим чутким собачьим слухом Буёк услышал еле уловимый треск и понял: трещат кости в теле бестолкового пьяницы.
– Удачи, парень, – Буёк что есть силы побежал к выходу.