Он был строг, но справедлив и за многие годы собрал вокруг себя людей исключительно профессиональных, максимально трудоспособных и предельно стрессоустойчивых. Попасть к нему на работу было очень непростой задачей, но удержаться здесь оказывалось еще сложнее. Однако всё окупали зарплата, соцпакет и его забота обо всех сотрудниках – от ведущих менеджеров до простой уборщицы.
Старожилы помнили, как однажды, когда компания столкнулась с крупным финансовым кризисом, он принял решение, удивившее многих. Вместо массовых увольнений и снижения зарплат сотрудникам, он сократил свой личный доход, сохранив тем самым рабочие места. Этот поступок вызвал восхищение и уважение у всех, кто работал с ним. С сотрудниками он был исключительно вежлив, но очень требователен, мог простить ошибку, но не прощал халатности.
Он казался холодным, отстраненным, даже надменным: мало говорил, если это не касалось работы, почти не выражал эмоций, никогда не повышал голоса. Лишь более пристальный и долгий взгляд его ледяных голубых глаз мог сказать о степени его недовольства. Когда он так смотрел на оплошавшего, несчастному казалось, что его прикололи двумя острыми иглами к бархатной подушечке подобно коллекционной бабочке. Мало кто мог выдержать этот колючий взгляд.
Молодые наивные девушки, только пришедшие в офис, на первых порах пытались вызвать интерес этого неприступного мужчины, но натыкались на непробиваемую стену. Оказалось, что ни длина ног, ни размер груди не имеют для него значения. Он мог вежливо-равнодушно намекнуть на то, что требуется застегнуть пару пуговиц на блузке, с надеждой расстегнутых девушкой в районе соблазнительно-упругого декольте. А вот великолепный отчет или безупречная смета могли вызвать его одобрительный кивок.
В офисе вовсю кипели тайные споры о том, нравятся ли ему женщины вообще. Он очень удивился бы, узнав, что сотрудники разделились на два лагеря и фактически устроили тотализатор, делая ставки на то, какая сексуальная ориентация у их шефа. Он никогда не выносил свои чувства и отношения на показ, хотя отношениями его контакты с дамами было назвать сложно, скорее – мимолетными связями. Никто не мог представить, какая женщина смогла бы вызвать у него настоящий интерес, никто, даже он сам, до тех пор, пока не появилась она. Пока не появилась она, женщины в его жизни были лишь незначительными эпизодами, они вдруг приходили из ниоткуда и исчезали в никуда без следа в его душе и сердце. Была – хорошо, ушла – спасибо.