– Не зажимайся, – шлепки по бокам отзываются обратным эффектом, сильной болью в том самом месте. Что этот тип вообще делает? – Ты же не маленькая.
Существует же страх перед своими неизведанными желаниями? Этот страх перед неизвестным заставляет чувствовать себя глупо, идти на попятную вместо того, чтобы идти напролом. Виньен хотела веселья. Хотела в отрыв. Хотела быть взрослой и независимой. Без Джинхёна было очень и очень весело. Ёнсок привыкла всё делать без хёна. Брата никогда рядом нет. Особенно его нет, когда он нужен больше всего. Виньен привыкла справляться с любыми траблами сама.
– Не надо, – просит она в попытке сползти. Между ног полыхает.
– Подожди, я сейчас.
А почему никто не заходит? «Коробка» что, запер дверь? Откуда они вообще вошли с ним сюда? Колени, будто прикованные, Ёнсок считает кабинки. Похожий на заслонку камень имеет бородавку, которая сейчас трясётся, будто под напряжением. И на этой заслонке зеркальная часть. В отражении Виньен похожа на ощипанную курицу, тушку которой начиняют, прежде чем хорошенько прожарить. А если Джинхён войдёт и увидит её такой?
– Я не хочу.
– Сиди тихо, если не хочешь, чтобы тебя разорвали.
В жизни Ёнсок уже была и эта фраза. Тот человек тоже избегал крови. Десять лет назад Вив отказалась тихо сидеть, поэтому до такого, что происходит сейчас, не дошло. Она поверила в угрозу, которую повторял ей на ухо тот человек и избежала «последней стадии» лишь потому, что слишком сильно испугалась. Но всё равно умудрилась навлечь на себя настоящий кошмар, проигрывая в голове один и тот же не случившийся наяву, но случающийся во снах тот исход, который ей обещали сальные шепотки. Виньен заперла себя на собственной улице Вязов. Сопротивляясь угрозам, она стремилась слушаться того взрослого, убегая, иногда со всех ног, и уползая, так далеко, как получалось, но в основном оставалась беспомощной.
Размякнув сейчас, Виньен в хорошо знакомом кошмаре. Но ведь это с ней наяву происходит. Так почему она не собирает остатки воли, пока её снова не вырубило от булькающего в желудке абсента? Виньен никогда не тянуло быть жертвой. Так что изменилось? Обнаружив собственное подлое вожделение на происходящее наяву, она готова подчиниться? Она что, тот дурацкий клоун на верёвочках? Чья-то извращённая высшая воля обрекает её на бесконечные игры с ебанутыми на голову взрослыми?