Нестерпимо хочется порыться в сети и узнать хоть какую-то информацию о человеке, предвосхищая нашу с ним встречу, посмотреть хотя бы парочку фото, но сегодня против меня абсолютно всё, даже телефон, который благополучно выключился из-за севшей батареи. Если же рассуждать логически и быть откровенной, вся вина на мне, это ведь я не поставила вчера телефон на зарядку. Выходит, я против себя. Отрицание. Гнев. Торг. Глубокий вдох.
Когда такси прибывает в конечную точку, начинает идти дождь. Закон подлости работает без выходных и проволочек. Матерю не только себя, но и всё на свете. Под нависшими облаками окружающая индустриальная местность становится ещё более мрачной и неприветливой. Вообще ненавижу облака. Особенно ненавижу читать описание облаков в книгах. В конце концов, верно подмечено, что по-настоящему значимым элементом изображаемой действительности облака были только в истории про Ноя с его ковчегом.
Бетон, лужи… Зонта нет, приходится бежать и мокнуть. Капли – холодные предатели, буквально вредители, портят макияж, утяжеляют не только волосы, а ещё и без того тяжёлый момент.
Всё новое приводит меня в особенное чувство неуверенности, от которого становлюсь неуклюжей – приходится пару раз споткнуться на ровном месте и ткнуться не в тот угол здания, прежде чем сообразить, где всё-таки располагается вход, и увидеть ту самую заветную дверь, о которой ранее рассказывал Чарли. Даже думать не хочу о том, в каком ужасном виде сейчас предстану перед публикой.
Тяну дверь и не могу открыть её одной рукой. Тяжеленная. Делаю усилие двумя руками, мну бумаги, и всё же… С трудом, кое-как протискиваюсь в помещение, которое не могу сразу рассмотреть, поскольку мокрые пряди ложатся на лицо и закрывают обзор, добавляя особенной "прелести" дискомфорту, происходящему от затёкшей под линзы туши. Дёргаюсь, пугаясь громкого хлопка непосильной двери, громыхнувшей за моей спиной с силой атомной бомбы. "Прелестно". Не знаю, где оказалась, но тут жарко. Чувствую на своей коже запах дождя, капли которого стряхиваю с документов. Обмахиваюсь бумагой, добавляя воздуха к ветру свободы в намокших волосах.
– Удача всегда была на нашей стороне. – Излишне серьёзно произносит голос.
– Это стёб?
Внутри у меня щёлкает, словно дёрнули рубильник, и становится настолько больно, что из груди вырывается стон. Это судорога сердца. Прикладываю руку к солнечному сплетению и заставляю себя дышать медленнее. Вдруг делается очень страшно. Никогда прежде не испытывала ничего подобного. Стою с минуту в попытке понять, не случился ли у меня сердечный приступ. Инфаркт? Кажется… Нет. Не знаю, как объяснить это болезненное движение внутри (что-то странное), но я всё ещё жива. Диафрагма сжимается. Всё ещё не по себе, хотя и становиться полегче, а спустя секунду даже кайфово