Я признавала, но молчала, тяжело дыша. Мне нужно было какое-то время, успокоиться. Во-первых, я не привыкла быть в слабом положении и то, что сейчас я уязвима и беспомощна, не придавало мне хорошего настроения. О-о-о, и, конечно же, я так просто не оставлю и обязательно отомщу!
Я дождалась, когда Оди слегка ослабит хватку, и ударила его своей не самой умной головой. Был слышен глухой и печальный стук. Он освободил мои руки, а я сгновенно встала и отдалилась на значительное расстояние. Ему не очень понравилось, что мне удалось слегка рассечь ему бровь. Я так думала.
Внутри меня боролось два чувства. Одно было удовлетворение. Я отомстила, отстояла свои границы, а другим чувством была – вина, даже сожаление за причиненную боль. Я закрыла глаза и выдохнула. Мне требовалось перевести дух, отступить и лучше бы мне не видеть голубые глаза. Пожалуй, было еще и третье чувство – стыд.
Я нашла в себе силы произнести, не поднимая взгляда:
– Прости. Я подумаю над твоим предложением, если оно все еще в силе.
Больше ничего не ожидая, я вылетела из яркой гостиной, а затем и из самого нелепого дома цвета спелой сливы. Мне удалось расслышать его слова, выкрикнутые мне в спину:
– В силе! Не надейся от меня убежать, Эль!
И Оди захохотал, громко, очень громко. Все же Одериус был странным человеком. Я только что беспричинно ударила его, а он смеялся.
Но, несмотря на совсем не тривиальные отношения с Одериусом, я выполнила все из главных задач. Я озадачила его своей просьбой и осталась уверенной, что Оди сделает все, что в его силах и попробует найти ниточки, ведущие к родителям Мэла. Как мальчик вообще умудрился оказаться в Лисьих Холмах на пороге доходного матушки Матильды?
Вторая из главных задач было сдать задание. Кольцо я оставила на столе гостиной лилового дома. И без зелененьких подробностей доложила все, что заметила на месте. Службисты сильно удивятся, когда обнаружат подкрашенных людей, но не было подходящего момента об этом сообщить, тем интереснее и веселее стало быть шалость.
Одно только немного расстраивало, я еще не получила свой гонорар за исполненное поручение, а замужество? Это, конечно, было тем еще вопросом. Я отдавала себе отчет в том, что я – тяжелый партнер и со мной сложно выстроить семью по всем традициям. И как же мне было страшно даже попробовать! Страх безотчетный и неконтролируемый снова ощутить это придавливающее к самому дну и ломающее все внутри чувство потери. Я самая странная особа с искаженным телом и сутью.