Он открыл финальную страницу: список улик.
1. Признание обвиняемого
2. Отпечатки на ноже
3. Одежда с пятнами крови (подтверждена ДНК жертвы)
4. Отсутствие алиби
Время совпадает с примерным временем смерти
Всё. Всё – «идеально».
Но где мотив? Где история? Где происхождение конфликта? Где показания соседей, коллег, свидетелей? Где сообщения в телефоне? Где журнал входов-выходов?
Ничего.
Пустота.
А в этой пустоте, как он знал, всегда прячется чей-то умысел.
Он выключил лампу. Оставил папку открытой. Записал на стикере:
Слишком чисто = слишком удобно.
И положил его на обложку. Он не знал пока, куда копать. Не знал, кому верить. Но он точно знал одно:если признание – ложь, то всё дело – спектакль.
А значит, где-то за кулисами – стоит настоящий режиссёр.
ЧАСТЬ 3: Паутина Фостер
Редакция New York Metro Focus располагалась в стеклянном здании на Мидтауне, где снаружи был кофе «по девять», внутри – потолки в стиле открытой проводки и зомби за ноутбуками. Майкл ненавидел такие места. В них пахло мятной жвачкой, пластиковыми лотками из Whole Foods и раздавленной амбицией.
Он не записывался. Просто поднялся на лифте, прошёл через ресепшн с коротким кивком и направился к углу офиса, где стоял стол с металлической табличкой: Беннет Мейер, редактор.
– Мистер Роуэн, – сказал тот, поднимаясь с кресла. – Вы что, к нам без повестки?
– Я к вам не как юрист. Как человек, защищающий другого человека. Вы ведь работали с Эмили Фостер?
– Работал. Выражаю соболезнования. Но у нас траур, и я не уверен, что…
– Я не прошу вас говорить о смерти. Я хочу поговорить о жизни. Той, которую она вела – и не афишировала.
Беннет был сухой, костлявый человек с глазами, как у прокурора в отставке. Он выпрямился, подумал, потом указал на переговорку. Внутри пахло кофе и старым проектором.
– Пять минут, – сказал он. – И без диктофона.
Майкл кивнул. Сел. Разложил блокнот. Не включил ничего.
– Скажите, у Эмили были враги?
– У любого журналиста, который пишет правду, – есть враги. Она не была исключением.
– Она писала о коррупции?
– Почти исключительно. Чиновники, застройщики, лоббисты, судьи. Копала глубоко. И точно. Иногда – слишком.
– Была угроза?
– Дважды. Один раз – после статьи о девелопере из Ист-Сайда. Второй – когда она полезла в фонд районного образования. Но ничего официального. Она всегда отказывалась писать заявления.