Сестра успокаивалась, каждый раз требуя продолжения. И хотя этот рассказ подвергался интерпретации, про море я ничего не могла придумать. Я обещала, что дальше расскажет мама.
Папа часто задерживался на работе и вскоре перестал приходить ночевать. Страх усилился, когда мы с братом решили, что он тоже заболел. Мы рассказали бабушке, но она убеждала, что с ним ничего не случилось.
– Так где же он? – требовательно спросил брат. – Нам тяжело самим кормить хозяйство и успевать в школу.
– Не знаю. Идите, ищите, – оборвала бабушка. – Выдержите. Ему тоже с вами тяжело.
Мы не могли его искать: было много забот. Утром топили печь, кормили домашнюю живность, стирали, мыли, убирали и готовились к урокам. С такими переменами пришлось смириться, хотя не могли догадаться, чем это может закончиться. Знали: главное – чтобы мама вернулась.
Поднималась я в пять утра, растапливала печь, варила картошку в больших чугунах для свиней и домашней птицы, готовила завтрак. Брат справлялся в сарае: доил корову, кормил животных и убегал в школу. Завтракала только сестра. Я не могла вести ее в школу голодной, а нам с братом не хватало времени на это.
На пороге школы меня встречала подружка, и часто мы бежали к умывальникам. Она помогала мне оттереть сажу с лица, шеи и рук.
В школе очень вкусно готовили обеды. Может, мне тогда так казалось? Они стоили недорого, но платить было нечем. Дежурный, помечая в тетрадке, каждый день собирал деньги перед обедом, и все шли в столовую. Там уже были накрыты столы.
Первую неделю я оставалась в классе, когда все уходили кушать. По школе разносились ароматы горохового супа или щей, что мне нравились. Запахи жареной рыбы или рыбных котлет заставляли сглатывать слюнки. К концу дня болел желудок и голова, но к тому времени я уже научилась терпеть голод.
– Вот три копейки, – однажды в пустой класс вошел брат и раскрыл ладонь. – Это на стакан чая и кусок хлеба. Иди поешь.
– Ты где их взял? – насторожилась я, но монета уже была у меня в руке. Я испугалась. А вдруг брат где-нибудь украл?
– Не важно, – он быстро вышел из класса.
Я помню, как поглядывала повар на свою коллегу, когда наливала мне чай. Кусочек хлеба я взяла сама из огромной кучи на подносе. Зал был пуст. Я присела за ближайший столик и отвернулась от входа и поваров. Ржаной, кисловатый хлеб был черствым, но я съела его весь и запила теплым сладким чаем. Чувство голода ушло, но желудок продолжал болеть.