Юй Чэнь медленно опустил голову.
– Я не стану нападать, – сказал он наконец.
Голос его был хриплым, как голос человека, который слишком долго молчал. Мо Сянь сжала пальцы на рукаве Се Линя. Се Линь насторожился.
– Тогда зачем ты пришёл?
Юй Чэнь молчал. Ветер бил ему в лицо, срывал волосы с плеч, обнажая застывшие в сосульках ресницы. Он стоял на ветру, как последний страж угасающего мира.
– Я должен был увидеть её, – сказал он наконец. – Чтобы знать наверняка.
Его глаза встретились с глазами Мо Сянь. И в этом мгновении, сквозь холод и страх, сквозь потерянные воспоминания и треснувшие судьбы, что-то дрогнуло.
Мо Сянь сделала полшага вперёд, будто желая сказать что-то… или спросить. Но Се Линь мягко удержал её. Юй Чэнь отвёл взгляд. Он улыбнулся – тяжёлой, горькой улыбкой человека, который всё понял слишком поздно.
– И теперь я знаю, – прошептал он.
Он сделал шаг назад – не угрожая, не преследуя.
– И я уйду.
Мо Сянь, не зная почему, почувствовала, как слёзы выступают на глазах. Она не понимала, что он видел в ней. И почему его уход оставлял в сердце зияющую, немую боль.
Когда Юй Чэнь растворился в снежной пелене, Мо Сянь долго стояла, вглядываясь в следы, что ветер быстро замёл. А где-то в глубине её души трепетала забытая мелодия. Так тихо. Так больно. Как песня павших пионов под ледяным небом.
Они шли долго, пока за спиной не остались ледяные стены, пересекающиеся подобно застывшим водопадам. С каждым шагом сердце Мо Сянь ныло странной тоской, словно там, за льдом, она оставила что-то, что должна была бы вспомнить… но не могла. Се Линь время от времени оглядывался, прислушивался к звукам ветра, но погони не было. Юй Чэнь действительно исчез. И всё же воздух был полон странной тишины – той самой, что бывает перед бурей.
На одной из стоянок, под скалами, где снег сбивался в крутые сугробы, Се Линь развёл крошечный огонь из редких сухих веток, найденных в расщелинах. Пламя горело неохотно, дрожа под натиском холодного ветра, как последняя упрямая искра жизни.
Мо Сянь сидела рядом, укутавшись в плащ. Её глаза отражали свет костра, но взгляд был далёким.
– Ты устала, – мягко сказал Се Линь, подавая ей чашу с тёплым отваром.
Она кивнула, не глядя на него. Молча приняла чашу. Пальцы её дрожали. Какое-то время они сидели молча, лишь потрескивание огня и завывание ветра заполняли пространство между ними. И вдруг Мо Сянь спросила: