Арина сделала шаг назад – но пол дрогнул. Она услышала хруст – под её ногами лопнул деревянный настил, и под ним – пустота. Она упала на колени. Свет фонаря плясал по стенам, выхватывая слова, написанные прямо на пыли:
«Зеркало – не выход. Зеркало – вход.»
И тогда она поняла: даже если она убежит, часть её останется в этой комнате. Смотрящей. Ждущей. Говорящей её голосом.
Ставкой теперь была не жизнь. А память.
Когда Арина открыла глаза, сначала показалось, что она проснулась в чужом месте. Потолок был тот же, но штукатурка на нём растрескалась сильнее, чем она запомнила. Свет из окна был мутным, будто проходил через затянутую пеплом вуаль. Она не помнила, как оказалась на полу спальни – холодном, пыльном, со следами её собственного дыхания в утренней сырости.
На стекле окна кто-то написал: осталась. Слово дрожало, как написанное тёплым пальцем на холодном стекле. Она вытерла его подолом свитера – и под ним, чуть глубже, проступило второе: зачем. Другой почерк. Более острый, угловатый. Как будто спрашивала не она, а кто-то за ней.
Она поднялась медленно, тело ломило. В зеркале напротив кровати – странность. Её отражение отсутствовало. Комната была пуста. Только спустя секунду отражение появилось, но с задержкой. Оно не сразу повторило движение руки. Когда она шагнула вперёд, отражение шло чуть позже, будто колебалось.
Это не было игрой света. Арина чувствовала: что-то нарушено. Пространство, восприятие, логика. Что-то глубже.
Она встала. Пол покрыт тонким слоем пыли, но чётко различимы следы босых ног. Не её. Меньше. Следы вели от дверного проёма – туда, где когда-то была кладовка. Только теперь там зиял коридор. Не метафора, а настоящий проём, которого не было ни в одной из старых схем квартиры.
На этот раз он был освещён. Мягкий, зыбкий свет струился откуда-то изнутри, как будто за стенами комнаты зажгли свечи, но света не видно – только его отголосок.
Арина сделала шаг. Пол под её ногами хрустнул – не деревом, а чем-то более хрупким. Она наклонилась. Это был пепел. Белый, рассыпанный, словно здесь сгорели страницы книги. Она провела пальцем – на коже остался чёрный след.
Каждый её шаг оставлял отпечаток, но она быстро поняла: форма не совпадает. Ступни – меньше, узкие, детские. Это были не её следы. Она шла по следу кого-то, кто уже прошёл. Или проходил одновременно, только по другой стороне реальности.