– Да, мне предстоит необычная работа. Я знаю, знаю, учитель… Прежде мне приходилось улучшать божьи творения, поскольку не все в состоянии увидеть себя в натуральном виде. Теперь же я только стараюсь перенести на бумагу то совершенство, которое мне посчастливилось увидеть воочию,– вполголоса промолвил Иннокентий на одном из сеансов.
Ульяна удивленно уставилась на художника. Потом оглянулась вокруг.
– С кем это вы разговариваете? – спросила она мастера.
– С духом великого Микеланджело, – просто ответил Иннокентий.
– Микеланджело? – переспросила Ульяна, недоуменно посмотрев на художника.
– Именно. Не волнуйтесь, моя психика в порядке. Считайте, что это один из моих методов творческого самовыражения. Вы ведь понимаете, что почти все творцы, немного не от мира сего? – улыбнулся Иннокентий одними глазами.
– Так смело заявляете партийному идеологу о духах? – тихо спросила Ульяна.
– Разумеется. Поскольку верю, что такое совершенное творение, как вы, неподвластно порокам,– ответил мастер.
« Это он про меня? Это я-то – совершенство? Знал бы он, какие порочные мысли вызывает одно только лёгкое прикосновение его рук к моей коже…» – думала Ульяна, следя за своим выражением лица.
Изредка художник подходил к Ульяне и деликатно просил её повернуть лицо в правую или в левую сторону. Извинившись, он слегка поправлял её волосы, упавшие на лоб. Его большие тёплые руки вызывали у неё ожоги в тех местах, где соприкоснулись с её кожей. В один из моментов ей захотелось, чтобы художник не отнимал своих рук, чтобы жгучее наслаждение, которое она неожиданно испытала, продлилось хотя бы немного ещё.
«Я порочна? Да, я порочна… Откуда это во мне? Что сказала бы моя мама?» – размышляла Ульяна, внешне ничем не выдавая ту эмоциональную бурю, причиной которой стал прежде незнакомый мужчина.
Она вспомнила домашние вечера, когда мать просила её почитать страницы ветхой Библии, которую Таисья Ильинична тщательно прятала в сарае, завернув в ветошь. Ульяна медленно читала, а мать слушала, иногда всхлипывая и утирая слёзы фартуком.
– Запомни это, доченька! Сатана слащав и полон соблазнов! Стремись от греха! – повторяла Таисья Ильинична.
Вспомнив о материнских наставлениях, Ульяна сосредоточилась и выпрямилась в кресле.
Когда Олег вернулся из командировки, Ульяна рассказала ему о сеансах. Они с Олегом доверяли друг другу.