– Ты злая, потому что ты – не взаправдишняя дочка тёте Глаше! – мстительно сказала Маланья.
– Ой! Удивила! Ну и что! А ты тоже скоро тоже станешь не взаправдишней! Вот сродит твоя мать другую дочку и будет любить её! А ты ей не нужна будешь! – смеясь, ответила Тина и пошла к дому. Сердце Маланьи сжалось. Она села на траву и заплакала.
– Эй, эй! О чём плачешь, детёныш? Тинка, что ли обидела? Она, зараза рыжая, может. Все повадки от матери переняла. Поди ко мне, собери вот мусор в совок! – крикнул дядя Вася, муж тёти Глаши. Он выглядел старым и очень худым.
Дядя Вася целыми днями сидел на своей низенькой лавочке возле дома и мастерил похоронные венки из кусочков жести. Из ржавых консервных банок он ловко вырезал лепестки и листочки, которые потом красил яркими красками. Старые деревянные костыли стояли рядом. У дяди Васи не было одной ноги. Он потерял ногу во время аварии на железной дороге, где он работал обходчиком. Он был намного старше своей супруги, но во всём подчинялся властной жене.
– Нет! Никто меня не обижал, – ответила Маланья, быстро утерев слёзы. Взяла самодельный металлический совок и стала подметать стружку и кусочки жести, окружавшие лавочку.
Ей было жалко дядю Васю.
Если бы он сказал хоть одно словечко против Тины, тётя Глаша обрушилась бы на него, как камнепад. Только рыжая Тина была главной для тёти Глаши, хотя она постоянно грозилась сдать её в детский дом.
К своему мужу тётя Глаша относилась плохо. Но дядя Вася был добр и терпелив. С улыбкой на морщинистом лице и разными смешными прибаутками он вырезал толстыми ножницами лепестки, листочки и веточки своими огромными мозолистыми руками, потом бережно красил тонкой кисточкой, замотанной в серую изоляционную ленту. После чего раскладывал всю эту красоту сушиться на солнце. Венки от дяди Васи пользовались в деревне популярностью.
Односельчане приходили за ними во двор. К ним выходила важная тётя Глаша и брала деньги за мужнину работу.
– Глаш, а Глаш! Может нальёшь стопочку с выручки? Культя мозжит, сил нет моих… – униженно просил вечером дядя Вася.
– Ух, как же ты мне надоел, чёрт безногий! Думаешь, не видела, как старый Лухарь за пряслом прятался? Небось, ни одну стопочку через плетень уже подал? Лучше бы тебе голову отрубило тогда! – громко ругалась тётя Глаша, вернувшись откуда-то с бутылью мутного самогона. Она наливала полную стопку вонючей жидкости и ставила рядом с тарелкой дяди Васи. Он радостно брал граненую стопку обеими трясущимися руками и опрокидывал внутрь.