– Идём через рынок?
– Через катакомбы. Там меньше света, зато больше вопросов «зачем вам факел». Сможешь держать искру на низком газе?
– На уровень «притворяюсь свечкой» – да. На «не горю вообще» – придётся врать.
– Врать бюрократии – проще, чем ворчать над налогом на хлеб.
Они вышли под серое небо. Башни‑свечки, мостовые‑точилки – всё казалось каменным вокалом, который готовился спеть: Документы, пожалуйста.
ГЛАВА 6. АКАДЕМИЯ ДЛЯ БЕЗУМЦЕВ
Ночной Кромград сиял хромым светом фонарей, но под его плитами пролегало другое сердце – катакомбы, где мраморные плиты хранили имена выпускников, умерших до защиты диплома. На одной была выгравирована эпитафия: «Упал в обморок во время аплодисментов».
Андрей и Чеслав шагали между нишами с портретами, освещая путь одним тёплым кристаллом. Воздух пах пылью, прелыми диссертациями и слабым грибным отчаянием.
– Смотри под ноги, – шепнул наставник. – Если провалишься в магматический канал, не сможешь объяснить инспектору, почему на тебе отсутствуют брюки.
Андрей ухмыльнулся, но через три шага действительно наступил на плиту-рычаг – из стены выдвинулся бюст профессора Агаты
Рукопожигательницы. Бюст открыл глаза и потребовал: «Семейное древо и тему диплома!»
– Практическая некрология, – быстро изобразил Чеслав. – На тему: «Сколько студентов нужно, чтобы осветить трактат по пиромантии?»
Бюст кивнул, спрятался обратно.
– Тема одобрена, – усмехнулся наставник. – Помни, здесь всё решают заявления с уверенностью.
У выхода из катакомб стояли медные ворота, на которых играла зелёными тенями проекционная гравюра. Чудовище с птичьим черепом держало весы: «Сделай выбор – правая чаша или левая; вторую потеряешь навсегда».
Чеслав вздохнул: – Левые весы – дверь к библиотеке, правые – напрямую к факультету «Искажённые». Экономим время, рискнем правым.
– Потеряем что?
– Что-нибудь ценное, обычно иллюзии о себе. Некоторые теряют способность петь без фальши.
– Я и так пою, как мокрая крыса, – пожал плечами Андрей.
Он коснулся правой чаши. На мгновение почувствовал, будто кто-то вынул из груди тёплый камешек. Дверь раскрылась: почти не больно.
– Что потерял? – кивнул Чеслав.
– Кажется, больше не верю, что могу прожить без приключений. Ну и славно.
Двор академии встречал запахом утреннего кофе, пороха и полированного самомнения. На арке висела лозунг‑табличка: «Психическое здоровье сдавать в камеру хранения. Получить назад можно по расписанию стихийных бедствий».