Договорить он не успел, потому что дверь в кабинет кастеляна распахнулась, и на пороге возникла женская фигурка в теплом полушубке и со снежинками, застрявшими в медных волосах. Нутро Рогара тут же скрутило – от страсти, от раздражения. Он думает о ней каждую секунду, думает даже тогда, когда сидит перед копией прохода к разлому и должен направлять мысли именно в это русло, думает и днем, и ночью: непозволительная роскошь для такого, как он.
Бесконечная мука – лелеять подушку, на которой она когда-то спала в его кровати, и окунать пальцы в порез на перине, который оставил его меч. Любить ее – и понимать, что не любить было бы лучше. Отрывать себя по кусочку от Эры, которой он так нужен сейчас, и все равно не иметь возможности подарить их любимой женщине, как того бы хотелось.
Кайлин застыла на пороге, раскрасневшаяся с мороза, с алыми искусанными губами, следами слез на холодных щеках. Каждый раз, когда она плачет, это разрывает ему сердце, потому Рогар и мечется в своих комнатах, как зверь в клетке, зная, что рачонок ждет за дверью, и запрещая себе к ней выходить. Когда-нибудь она еще скажет ему спасибо. Когда-нибудь разлом закроется, и он снова сможет спать с ней рядом без страха ее убить. Когда-нибудь… но не теперь.
Его дея. Кнесты-десятники, суровые, грубые мужики, уставились на нее во все глаза, тоже позабыв обо всем. Никто не смеет входить сюда во время проведения совета перед атакой Подэры, но вот рачонок вошла – и им даже и в голову не приходит спорить. Стоят, открыв рты, и таращатся на нее.
Тяжелая, темная волна поднялась в глубине его груди. Нестерпимо захотелось убить их всех. Одним ударом. Их, так необходимых ему, столь тщательно натренированных, самых лучших, надежду его Эры – уничтожить, чтобы не оскверняли его женщину своими сальными взглядами. Убить – и остаться ни с чем. Проиграть схватку. Примитивный мужчина в нем теперь без конца борется с высшим разумным существом, и исход противостояния до сих пор не ясен. Нет, победит разумный, конечно же. Нельзя позволять себе роскоши и отдаваться во власть низшим чувствам.
«Ты и представить не можешь, чему она обучилась во Дворце Счастья. Понятия не имеешь, какой успех она там имела». Встряхнув головой, Рогар усилием воли отогнал воспоминания о рассказе Шиона. Не стоило ходить к нему в темницу, порыв жалости и сочувствия к воспитаннику ни к чему хорошему не привел. Ему и так хватает бесконечной борьбы с мальчиком и тварью, не хватало еще прислушиваться к наветам человека, который ненавидит его всей душой.