В полусне Кайлин провела рукой по широкой пустой половине кровати рядом с собой и поняла, что ее разбудило. Простыни совсем остыли. В постели она одна. Еще не поднимая ресниц, она опечаленно вздохнула.
За каменными стенами цитадели вновь бушевала метель, ветер швырял ледяную крошку в оконца, огонь в камине совсем догорел, последние угольки едва-едва краснели в черном провале. Кайлин засыпала так, как уже привыкла погружаться в сон: в крепких, надежных объятиях своего бога.
Ее мачеха, Шарлин, когда-то поучала ее, что рядом с сильным мужчиной всегда будешь чувствовать себя как за каменной стеной, и теперь-то Кайлин знала это ощущение. Когда его руки ее обнимали. Когда ее щека покоилась на его широкой твердой груди. Когда его губы чуть слышно шептали ей в висок: «Засыпай, мой маленький рачонок». Рядом с ним она не чувствовала ужаса ни перед невиданной прежде снежной пургой, ни перед будущим открытием разлома, ни перед своим нынешним положением.
Дея.
Во Дворце Счастья к ней относились приветливо-равнодушно, как к одной из многих, да она там такой и была – незаметной песчинкой в огромном море ярких женщин всех возрастов и мастей, наполняющих сады и залы. Здесь ее ненавидели. Служанки с презрительным шипением выплевывали ее новый титул, когда приходили убрать в комнатах или приносили еду. Кайлин делала вид, что не слышит. Хочешь стать своей – не выделяйся. Не плачь. Не хмурься. Не показывай, что это хоть как-то задевает тебя. Не позволяй мыслям о более сильной сопернице сбить себя с толку. Помни, для чего ты здесь.
Для кого ты существуешь.
Сведущие люди говорили, что стена уже поет. Новое столкновение с Подэрой не за горами. Каждый день, группками по несколько человек, в цитадель прибывали новые будущие кнесты. Рогар с утра до ночи пропадал в кузне или во дворе, наблюдая за тем, как идет подготовка. Он был так погружен в хлопоты, что забывал скрывать от всех хромоту.
А может, он перестал скрывать ее не поэтому?
Кайлин очень надеялась, что втайне может этим гордиться. С утра до ночи она занималась тем, что обустраивала свои новые покои, играла с сыном и ждала дея. Теперь, зная кого и для чего ждет, она могла бы длить это вечно. Вечерами он возвращался, усталый, хромающий чуть сильнее обычного, как правило злой, но стоило Кайлин подойти и обнять дея, как она чувствовала, что его плечи медленно расслабляются под ее пальцами, а кривая ухмылка возвращается на покалеченное лицо.
