Кажется, она опять загоняется. Надо просто радоваться дню, который они украли у лета. Вон ведь как хорошо и пахнет летом, морем. Дорожка в зеленом тоннеле казалась сказочной. Будто правда ведет куда-то далеко-далеко в Изумрудный город, жалко, что не вымощена желтыми кирпичами. Хотя вдоль обочин в кустах почему-то полно битого кирпича валяется, обычного, бурого. Ну, в сказке вторая дорожка, из красного кирпича, была какой-то опасной, уже не вспомнить, почему. Вела вроде бы куда-то не туда. Хотя если посмотреть сквозь кусты на близкий берег, где временами вода подступала почти к самой дорожке, и посмотреть, сколько в песке и в воде кирпичного боя, то понятнее. Люди вечно строят из красного кирпича, и не каждому зданию повезет устоять. Тем более тут, в Кронштадте.
Много на дорожке людей, конечно, но люди были не будничные, а веселые, свободные, будто им на работу и в школу ходить не надо. Бегали всякие чужие тотошки. Антошка похож на Страшилу, а Кран – на Железного Дровосека. Вот только она сама не милая Элли, а Бастинда, которая только притворяется Элли. Или не притворяется? В конце концов, каждая Бастинда сначала была хорошей девочкой. Справа берег то приближался, то отступал, образовывая полянки и пляжи, оттуда тянуло дымком мангалов, кричали дети, и, главное, шел равномерный волшебный звук. Который ни с чем не спутаешь: прибой, большая вода, море… И горизонт. Морской горизонт, идеальная линия между водой и небом. Свобода морей. Только вздыхать остается.
Очень долго пришлось идти. А когда наконец добрались, на миг показалось, что вернулись обратно во времени, потому что здесь укрепления были почти целыми, восстановленными, будто те, во мху и осинках, вдруг обновились.
– Береговые батареи, – задумчиво сказал Антошка. – История. Тут музей есть, айда? Там оружие, фоты, карты, все такое.
С угла у длинной белой казармы стояло чучело самолета в полный размер, чуть подальше белая блокадная полуторка, тоже не настоящая, облезлая, а у входа дымила зеленая и обшарпанная солдатская кухня. Вкусно пахло гречневой кашей. А есть-то хочется уже. Антошка с той же мыслью вздохнул:
– А! Еще буфет есть. Денег мало, но на пирожки нам хватит.
В музей в честь Первого сентября их, как школьников, пустили бесплатно, и потому неудобно стало сразу пойти в буфет, и они ходили по залам с низкими сводчатыми потолками, рассматривали целое или ржавое оружие, читали стенды. Тут было холодно, пахло сырым бетоном и побелкой, и казалось, что они отбились от класса, что ребята где-то рядом – так похоже было на школьную экскурсию. А тут время сгустилось и в нем, пахнущем войной и известкой, стынешь и вязнешь… Кран, глядя, как они с Антошкой считывают всю, до строчки, до цифр дат, информацию, удивился: