– Баська, ну что ты застыла? Пойдем вон на берег, вон там далеко видишь такие штуки каменные, это форт Риф, там интересно!
Хотелось купаться. Потому что солнце так жарило, будто игнорировало факт, что лето уже все, в прошлом. Если честно, последнее лето детства было, если б не люди, ничего себе, потому что впервые обошлось без математического лагеря, и прошло под девизом, что нельзя любое хорошее оставлять на потом, потому что мало ли там что, после школы, какая-такая взрослая жизнь, известно же, что она всякие там лишние крылышки души обрубает. Да и после школы лично ей точно придется тяжело – если, конечно, она решится… Трудно даже представить. Ладно, надо жить сейчас. Надо успевать… Но, честно говоря, летом успела Лимба мало. Тоска, да. Хотя с такой мамой, с таким папой и его семейкой, с такими обстоятельствами большая удача хоть что-то успеть.
Залив сиял бешеным серебром и слепил глаза. Вообще-то Антошка привез их в какое-то совершенно ни на что не похожее место: эти заросшие кустами и мхом огромные укрепления с пустыми орудийными гнездами, запутанные тропинки, изумрудная трава и серый бетон высоченных мощных укреплений – странное место «вне», как Лимба про себя называла такие ни на что обыкновенное не похожие локации. Как будто они в волшебном мире, в игре, в фильме, но точно не там же, где школа и домашний порядок. Тут можно снимать что-то красивое, мистическое. Вот и этот Западный Котлин теперь тоже в коллекцию. И на контурной карте в уме – еще один разноцветный кусочек.
И там дальше к оконечности острова – а далеко идти-то – еще что-то такое же? Необыкновенное? Ура.
– По дорожке будет быстрее, но по берегу – красивее, – сказал Антошка. – Идем?
Кран посмотрел на туфли Лимбы. Без каблуков, конечно, удобные. Не серебристые, как у Гингемы Глины. Но по песку, по камням… От мамы попадет, если исцарапаются. Ну, и жалко.
– По дорожке, – решил Кран. – По берегу в следующий раз.
Благородство? Забота? Вообще-то он и сам был в первосентябрьских, новых черных туфлях, не то что Антошка в бывалых кроссовках. Ну и ладно. Какая разница. Странно, что он вообще о ее туфлях подумал. Странно, что она вообще поехала сюда с мальчишками. С Антошкой – куда угодно не вопрос, он свой, а вот Кран… Зато наконец и узнаем, – усмехнулась она себе, – в школе человек такой, на воле – другой, а в этаком странном месте – вообще какой-нибудь даже не третий, а шестой-седьмой, из таких личностей, которых просто так из человека не вытащишь. А еще в каждом есть и ничем не вскрываемая куколка, вроде самой маленькой, как зернышко, последней в матрешке. Там, наверное, суть. Глупости все это. Там биология, там базовые паттерны психики, там инстинкты. Они заставляют влюбляться и/или отстаивать свое место в стае. Там правит… Ствол мозга? А, рептильный мозг. Расколешь в ком-то такую ухмыляющуюся матрешечку, а потом уж не закрыть. Нет уж. Храните сами своих матрешек в безопасности. Она же хранит. Ага. Под стражей.