Да, Ирга была здесь. Но не с ними. Даже стыдно немножко за одноклассников: почему они такие… Захудалые какие-то, что ли? Эконом-вариант? Да еще и думают всегда обо всякой детской фигне? Пацаны дулись на перемене в какой-то батл с телефонов, как пятиклассники… А со своей одеждой в самом деле надо решать, прошлогодняя форма что-то болтается, да и вообще…
А потом наступила математика, два урока и дополнительный. Мордестине – Устине Модестовне вообще-то – было плевать на то, что после каникул они еще не в форме. Ей всегда было некогда:
– Не тратим время впустую! Решаем третье задание профиля, условие на экране! Найдите объем многогранника, вершинами которого являются точки A, B, C, B прямоугольного параллелепипеда, у которого…
Простое счастье геометрии. Когда вышли наконец спустя три часа, Антошка, добрая и теплая душа, подошел, улыбнулся:
– Бастинда, мозги не вскипели?
– Почти.
– У меня так точно едва не закипели, – Ирга как будто ожила немного, будто занырнула в математику как в прекрасный идеальный мир и там немножко отдохнула от безобразий реальности. Наш человек. – Правду говорили, что ваша школа очень сильная.
– Ну, не во всем… А. В библиотеку надо.
Антошка выпросил у завхоза две пустых коробки из-под пачек бумаги и помог обеим с учебниками – просто взял коробки под мышки и понес. Не носить такую тяжесть же Ирге с ее травмированными запястьями. Правда, Ирге далеко и нести не надо было, у школы, возле расквашенного и насмерть потом закорузлого бугристыми колеями газона, стояла большая машина с московским номером, и оттуда сразу вышел подтянутый дядечка, кивнул Ирге, принял у Антошки коробку, поблагодарил. На переднем сиденье Лимба увидела женщину, сразу будто впившуюся взглядом в Иргу. Что так волноваться из-за первого дня дочери в новой школе? Хотя школа, конечно, страшненькая, обшарпанная. Может, они боятся, что тут шпана учится? Ага, в этой мясорубке математической… Что они так тревожатся? Родителям Лимбы – правда, их и не представить в одной машине – никогда в голову бы не пришло ее встречать после школы. Или вообще беспокоиться. Женщина теперь уставилась на них с Антошкой – и Антошкино упитанное обаяние и на нее подействовало: вздохнула, откинулась на сиденье. Отец убрал коробку в багажник, пожал Антошке руку, кивнул Лимбе. Ей показалось, что этот дядечка хочет им что-то сказать, будто попросить о чем-то, но сдерживается. Он как перед взрослой открыл дверцу перед буркнувшей «До завтра» Иргой – или как перед кем-то, кто нуждается в заботе? – тоже попрощался.