Филиппыч вернулся через пару ночей. Притащил подарки от лешего: ветки, шишки, беличьи какашки (сказал, для растопки печи, хотя печи у нас никакой в доме не водилось, а была электрическая плита) и всё сложил себе в запасы. А затем рассказал, что леший давно уже прознал про собаку и щенков. И готов помочь: окружит их логово защитным куполом, приставит ворон в качестве стражи, чтобы лихие люди даже близко туда подойти не смогли. А сам с духами деревни переговорит и решит, кто из местных к себе собаку заберет. Но для этого ему тоже дары-подношения понадобятся.
Я уходил спать счастливым, пусть и голодным.
После этого в моей миске всё же стал появляться корм. Кот тихонько, думая, что я не замечаю, по ночам пересыпал часть своей еды мне. Наверное, думал, что собаки глупые и вкусы не различают. После этого я и полюбил его всем сердцем, хоть и готов был периодически придушить за мерзкий характер и шуточки.
Зима набирала обороты. Теперь на вечерней прогулке мы часто видели, как человеческие дома одеваются красивыми разноцветными огоньками. Вскоре Ася вытащила из шкафа огромную коробку, внутри которой было странное пластиковое дерево, похожее на те сосны и ели, что растут в парке. Она нацепила на эту штуку разномастные фигурки и такие же огоньки, которые назвала гирляндами. Кот ходил довольный – начиналось его любимое время. Каждый вечер он садился под ёлкой и наблюдал за мерцанием огоньков, как завороженный
Теперь у нас дома часто играла весёлая музыка. Пахло медом, молоком и свежим хлебом. Ася говорила, что скоро Новый год и Рождество, и это, мол, очень большие праздники. Даже Филиппыч к ним готовился! Он считал, что смена года – важное время для всех хранителей домов, лесов и рек. И людские сердца, сколько бы злобы в них ни было, хоть ненадолго открывались для света, доброты и любви.
Другие собаки тоже радовались празднику. Ирма и Баффи на прогулке постоянно размышляли, какие же подарки им достанутся. Мое настроение тоже улучшилось, да и корм в миске прибавлялся. Но Майя со щенками все еще оставались в парке, и это разрывало мне сердце.
Но в один из вечеров к нам неожиданно явился запыхавшейся домовой.
– Нашли, – прохрипел он, пытаясь отдышаться. – Я только что из парка. Сам видел, как две женщины приходили. Говорят, завтра перевозить будут.