– У тебя нет других дел? – пробурчал я, возвращаясь к кофемашине.
Алекс рассмеялся, но отошёл. Я попытался сосредоточиться на работе, но мысли снова унеслись к ней. В какой-то момент я поймал себя на том, что думаю о том, о чём не думал уже давно: Каково это – быть счастливым? Быть… живым? Её присутствие что-то разбудило во мне. Что-то, что я старательно глушил долгие годы.
Вспомнился один день из моего детства. Мне было семь, и мама отвела меня в парк. Мы сидели на траве, ели мороженое. Тогда я чувствовал себя настоящим, будто весь мир был прост и понятен. Но это было до того, как всё изменилось. До того, как в наш дом вошёл крик, шум разбитой посуды и удары.
– Эй, – тихий голос вырвал меня из воспоминаний.
Я обернулся. Это была она.
– Извините, можно попросить ещё немного сахара? – спросила она, чуть смущённо улыбнувшись.
– Конечно, – ответил я, стараясь не выдать своего замешательства.
Я быстро достал пакетики с сахаром и передал их ей. Она взяла их, на мгновение задержав пальцы на моих.
– Спасибо, – сказала она, и в её голосе было что-то тёплое, почти личное.
Я кивнул, не зная, что ответить. Она вернулась к своему столу, но я ещё долго стоял на месте, чувствуя, как её прикосновение жжёт мою кожу. Мир вокруг снова стал приглушённым, но теперь это ощущение было другим. Оно не тянуло меня вниз, а словно поднимало. Впервые за долгое время я почувствовал что-то настоящее. И это пугало меня до смерти.
День шёл своим чередом. Клиенты то заполняли кафе, то исчезали, оставляя после себя лишь запах кофе и тихий звон опустошённых чашек. С того момента, как она снова заговорила со мной, всё, что я делал, стало будто фоном.
Она сидела у окна, наклонив голову над книгой. На этот раз её взгляд был сосредоточен, будто слова на странице были чем-то важным, почти священным. Иногда она слегка хмурилась, а потом улыбалась, как будто спорила с героем книги.
Я ловил себя на том, что снова смотрю на неё. Мне хотелось понять, что именно так цепляет в её присутствии. Она была обычной, но в её движениях, в том, как она держала книгу или поправляла волосы, скользила какая-то лёгкость, к которой я давно утратил доступ.
– Ты когда-нибудь говорил с ней? – неожиданно спросил Алекс, протирая стакан за соседней стойкой.
– С кем? – я решил притвориться, будто не понимаю.