За окном мелькали прохожие, спешащие домой, и их силуэты отражались на стекле, создавая впечатление, будто город стал огромной галереей теней. Каждый из этих людей жил своей жизнью, полной проблем и маленьких радостей. Я всегда наблюдал за ними отстранённо, будто смотрел фильм, без моего участия. Такой себе сторонний наблюдатель за жизнью.
Но сегодня всё было иначе. Моё внимание постоянно возвращалось к столу у окна, где сидела она. Её пальцы, тонкие и ловкие, листали страницы книги. Временами она подносила к губам чашку, делая маленькие глотки, будто наслаждаясь каждым мгновением. Её взгляд иногда поднимался к окну, но, казалось, она смотрела не на улицу, а куда-то дальше, глубже, в свой собственный мир. Я пытался понять, почему она так зацепила меня. В её присутствии было что-то странное, что-то, что вызывало воспоминания, которые я старался похоронить.
– Ты её знаешь? – неожиданно раздался голос Алекса, моего коллеги.
Я вздрогнул и посмотрел на него. Он стоял рядом, ухмыляясь.
– Нет, – быстро ответил я, отворачиваясь.
– А ведёшь себя так, будто она твоя первая любовь, – продолжил он, явно наслаждаясь ситуацией.
– Отстань, Алекс, – бросил я, стараясь сохранить спокойствие.
Он усмехнулся, но отступил. Я вновь вернулся к стойке, пытаясь сосредоточиться на работе. Но это оказалось сложнее, чем я ожидал. Почему сейчас она меня так раздражает? – подумал я, машинально засовывая стаканы на полку. Но раздражение было не совсем точным словом. Это было что-то другое – непонятное, тянущее, как старый шрам, который вдруг снова начал ныть. Она казалась такой спокойной, такой собранной, но в её движениях было что-то хрупкое, как у человека, который знает, что значит быть сломленным.
Неожиданно для себя вспомнил свой первый день в школе после переезда. Я стоял у входа, с рваным рюкзаком на одном плече, в слишком больших кедах, которые мама купила на распродаже. Толпа ребят смеялась где-то рядом, и их смех звучал как насмешка над моей неловкостью.
– Эй, новенький, – раздался голос одного из них.
Я обернулся, надеясь, что обращались не ко мне. Но увы.
– Что, потерялся?
Их лица смешались в одно – улыбающееся, насмешливое, жестокое. Я пытался что-то ответить, но слова застряли где-то глубоко внутри, и вместо этого я просто стоял, чувствуя, как меня съедает стыд. В тот день я понял, что лучше всего быть невидимым. Не привлекать внимания. Не открываться.