Они пьют.
Смеются.
Шепчут.
Трутся друг о друга в надежде, что эта искусственная близость хотя бы на пару часов скроет от них одиночество, которое обязательно догонит утром – в постели, пропитанной чужим запахом и отсутствием смысла.
А я стою…
И смотрю сверху.
Позади меня – люди.
Мои. Те, кто знает, что здесь я – порядок, граница, за которую никто не заходит без разрешения.
Работа идёт.
Каждый говорит своё.
– Данте, посмотри отчёт по Сицилии.
– Нужно решать вопрос с поставками.
– Мы теряем процент по бару.
– Бармен тянет лишнее.
– Мясо не соответствует.
– Полы внизу – в ужасе. Танцуют не в той зоне.
– Контроль теряется.
Я стою у стекла.
Смотрю вниз.
И в какой-то момент просто перестаю слышать всё, что произносится за моей спиной. Они продолжают говорить. Решают. Давят. Предлагают. И, возможно, говорят действительно важное.
Но я больше не здесь. Потому что я вижу, как она входит. Не просто заходит – а появляется в кадре, врываясь в пространство, которое до этого принадлежало только мне.
Платье скользит. Свет ложится на кожу.
Силуэт – как выстрел.
И в зале становится тише, хотя музыка продолжает играть.
Платье на ней – словно сама ночь решила принять форму женщины. Всё в ней – от сияния до безмолвия – было ближе к угрозе, чем к украшению.
Она двигалась не торопясь, словно знала: пространство уже принадлежит ей.
Вокруг – мужчины. Они смотрели.
Глаза – жадные.
Плечи – напряжённые.
Взгляды – одинаково глупые.
И я… я смотрел так же.
Голодный.
Загипнотизированный.
Неуместный.
Как все.
Но они не знают, кто она на самом деле. И, что самое странное, я ещё не понимаю, кем становлюсь сам, когда она – рядом.
– Данте? Всё в порядке?
Голос звучит откуда-то сбоку. Я слышу его, но не сразу осознаю, к кому он обращён.
Поворачиваю голову медленно, словно звук мешает видеть.
– Замолчи.
Я не кричу. Мне не нужно. Просто не хочу, чтобы кто-то попытался испортить то, что сейчас разворачивается передо мной.
Я смотрю на неё – и чувствую, как внутри всё начинает тлеть, вспыхивать, гореть.
В этот момент я больше не бог.
Не контролёр.
Не система.
Я – просто мужчина.
А она…
она – явно не для меня.
Слишком далека.
Слишком свободна.
Слишком настоящая.
А значит, я хочу её ещё сильнее.
Она сидит у барной стойки, заказывает коктейль, словно это просто часть вечера —
не важнее, чем музыка или свет. Она не поднимает взгляда.