Не предупреждая. Не объясняя.
И раздвинуть этот чёртов зал, сказать этим костюмированным уродам:
назад.
Шаг в сторону.
Потому что сейчас никто – не на своём месте.
Кроме неё.
К ней подошёл ещё один. Слишком гладкий. Из тех, кто знает, как правильно держать бокал, как наклоняться на нужной фразе, как смотреть, чтобы казаться внимательным, и как трахаться – одинаково со всеми.
Я даже не слышу, что он ей говорит.
И не хочу.
Потому что мне неважно.
Любое слово, сказанное ей – уже слишком много.
Он касается её плеча.
Лёгкий наклон.
Жест.
Как будто имеет право.
Как будто может прикасаться.
Я сжимаю бокал.
Холод больше не чувствуется.
Ничего не чувствуется.
Кроме одного: Я хочу его убрать. Без слов. Без шума. Просто – чтоб исчез.
Чтобы его тени здесь не осталось.
Чтобы она снова сидела одна.
Чтобы этот вечер был чистым.
Для меня.
Если я решу.
Когда я решу.
Она улыбается.
Что-то отвечает.
И он – уходит.
А я… Я почти ударил стекло кулаком.
Почти.
Потому что если бы он остался – я бы спустился.
Сломал бы ему руку.
И она бы узнала, что значит – быть замеченной Данте.
Это не про чувства.
Это не про влюблённость.
Это не про планы.
Это про то, что её нельзя трогать, если я ещё не решил, что готов её отпустить.
А я – не готов.
Я не спускался. Потому что если бы я оказался рядом, я бы сорвался.
Я бы не сдержал взгляд.
Слово.
Руки.
Я стоял в полумраке, на верхнем уровне клуба, в зоне, где звук приглушён. Это часть конструкции – я всё вижу, а обо мне только догадываются. Как и должно быть. Бог не обязан являться, чтобы подтвердить своё существование, никто не удивляется, если я просто наблюдаю.
Но сейчас я не наблюдал…Я горел. И не снаружи – внутри.
Она вышла на танцпол, как будто знала, что каждое движение её тела – вызов.
Платье… Нет. Это не платье. Это провокация, которая приняла форму ткани. Серебристое, как оголённый нерв. Тонкое, как дыхание в темноте. И опасное, как мысль, которую ты не можешь выбросить, потому что уже представил. Слишком детально.
Оно облегало её, не просто подчёркивая формы – а высвечивая желание. Каждый изгиб. Каждый ритмичный перекат бедра. Каждое движение – как волна, которая накрывает и не возвращает воздух. сидело на ней так, будто было вылито прямо на загорелую кожу. Не ткань – плёнка желания. Словно блестящий грех,натянутый по коже так,что ткань не одежда, а прикосновение. Просится быть снятым зубами, а не руками.