Я пил… Не вино… Себя.
С каждым глотком – не забвение. С каждой каплей – напоминание.
Она не просто сказала “нет”. Она посмотрела на меня так, как будто “да” никогда даже не существовало.
А я?
Я привык, что женщины улыбаются до того, как я подхожу.
Что ноги раздвигаются от одного моего взгляда.
Что шепчут “ещё” раньше, чем я сказал “теперь”.
А она? Она посмотрела, и мне захотелось не трахнуть, а сгореть.
В ней…
О ней…
Из-за неё…
Я пытался стереть…
Выбить…
Выкурить…
Выпить…
Затоптать другим телом…
Но, сука, она не уходит. Я видел, как она держит бокал. Как губы касаются стекла. Как взгляд скользит по комнате, и не находит меня – не потому, что я не заметен. А потому что я неинтересен.
Это было как удар. Но не в лицо. В гордость. В самую грязную, гнилую часть меня, которая привыкла побеждать.
И вдруг я понял: она – не женщина. Она кризис…Буря…Разлом.
И я не хочу её трахать.
Я хочу разрушить её.
Сделать так, чтобы она тоже дрожала.
Чтобы соскальзывала с собственного имени, как я – с её “не для тебя”.
Я хочу быть её голосом, её ошибкой, её ломкой.
Потому что если я не получу её, я не хочу больше никого. Все остальные – слишком дешёвые, чтобы стереть даже тень её взгляда.
Я, Данте Кавалли. Сын мафии… Мужчина, от которого бегут даже черти…
Я хочу её… И если она не придёт – я перепишу мир, так чтобы он сам выбросил её мне в руки.
Я поворачиваюсь к бармену.
Не сразу.
Сначала допиваю. Не торопясь. Как будто за глотком вина могу спрятать желание вцепиться в неё зубами.
Он стоит передо мной,как будто не до конца понял, кто сейчас с ним разговаривает.
– Кто она?
Он моргает. Вроде не тупой. Просто не привык, что я спрашиваю.
Я, не спрашиваю. Обычно – приказываю. Но сейчас голос тихий. Почти спокойный.
Почти…
– Кто она, – повторяю.
Он моргает. Чуть напрягается.
– Не знаю,босс. Она впервые здесь.
– Тогда сделай так, чтобы она была у меня на ладони до завтра.– Имя. Где живёт. С кем живёт. Работает ли. Где работает. Сколько ей лет. На кого смотрит. Сколько тратит. Что пьёт.
Если у неё есть собака – мне нужен её кличка.
Если у неё есть мужчина – мне нужно его горло.
Он открывает рот. Потом закрывает. Правильно. Думает. Думает – живёт.
– Конечно.
– Нет, не «конечно».– Я подаю ему карту. Чёрная. Та, которую видят редко. Та, которую видят перед тем, как начинают бегать по городу, как крысы в ловушке.– Вот теперь – обязательно.