– И, Егорушка! А без него разве худо? У самого большого богача и то всегда найдется, что ему и хочется, да не достать. Ты брось думать – так оно и обойдется… Как ты со своим учителем – по-прежнему в ладах живешь?
– Он теперь переменился шибко. В хозяйские хоромы переехал, поступает гордо, денщика взял. Раньше простой был. Лежит-лежит в горнице да чего-нибудь и выдумает. Хохочет-хохочет. И не поймешь – сон ли видел, или сам выдумывает. А теперь вовсе другой стал, как кушвинскую руду открыл. Всем хвастает, что без него та гора Демидовым бы досталась.
– Ты на той горе и был, Егорушка?
– Ага, обмерять посылали. Да чего там и обмерять: без дна руды, во сто лет не извести!
Егор вскочил с лавки, повертел в руках самодельный кузовок – бросил, попробовал вынуть расшатавшийся кирпич в углу печки – оставил, взялся за шапку – и положил опять на место.
– Мама, знаешь что?.. Не могу я больше на демидовском заводе с Ярцовым служить. Хочу рудознатцем стать.
Маремьяна серьезно ответила:
– Что ж, Егорушка, доброе дело. Только не скоро это делается.
– Я стану руды искать, – говорил Егор, не слушая матери. – Такую же гору найду, как Чумпин. Еще много диких мест осталось. Как мы на ту гору поднялись да поглядели… – ух!
– Трудно тебе придется, Егорушка, – продолжала свое Маремьяна. – Не легкое дело выбрал себе, сынок.
– Сегодня снесу прошение в Контору горных дел. Чтоб отпустили в рудоискатели. Сергей Иваныч не держит, наложил резолюцию. Если и контора отпустит, пойду я к Андрею Дробинину на Осокина завод. Возьмет Андрей в выучку – ладно. Не возьмет – еще кого-нибудь стану просить. У Демидовых в Тагиле рудоискатель был, «Козьи Ножки» звать его, он теперь на Алтае. Вот искатель! Да к демидовским не сунешься. Ну, сам буду учиться. Очень нужны казне руды. Я написал, что уж немножко умею искать и камни узнавать. Как, мама, полагаешь, отпустят?
– Отпустят, отпустят, – Маремьяна вздохнула.
– А ты сама как? Советуешь?
– Дай тебе Создатель, Егорушка!.. Коли уж так загорелось, разве можно держать! Я только про то, чтоб начальство-то не гневалось.
– Мама, мне в контору пора. Скоро вернусь.
– Ночевать останешься?
– Да.
В Конторе горных дел Егор отдал свое прошение подканцеляристу, что ведет «Журнал входящих бумаг». Старик-подканцелярист подложил прошение вниз пухлой пачки бумаг – в очередь.