Через двадцать минут пододвинул тигелек поближе к устью печки, чтоб хватало наружным воздухом, а дутье уменьшил. Наконец еще ненадолго поднял жар, выхватил щипцами тигелек из углей, постучал им по полу и опрокинул над изложницей.
– Теперь должно дать спокойно остыть. Получится «веркблей» – свинец со всем серебром, сколько его в руде было, – перевел фон дер Пален.
Крошечный слиточек Гезе проковал осторожно молотком. При этом шлак открошился. Гезе взял с полки белую толстостенную чашечку – до сих пор эта чашечка ни разу в ход не пускалась. Ученикам рудознатец как-то говорил, что сделана чашечка из пепла овечьих костей.
Расправил веркблей в белой чашечке и, заглянув в нее, сказал равнодушно:
– Кейн зильбер-эрц. Нур швейф.
– Что, что он говорит?
– Говорит, что это не серебряная руда, а пустой камень.
Заглянули в чашечку и ученики, – там только налет серого порошка.
Гезе заставил всех троих проделать ту же пробу. Опять толкли, отвешивали, смешивали с бурой и свинцом. Когда тигли поставили в печь, рудознатец ушел. Сказал, что вернется через полчаса. Письмо и руду оставил валяться на подоконнике. В первую же свободную минуту Егор раскрыл письмо: немецкие буквы.
– Адька, прочитай! Что это за руда? Я пока подую за тебя.
Фон дер Пален вытер пальцы:
– От Хрущова записка. Не пишет, откуда руда. Просто: «Попробуйте, подлинно ли эти каменные куски серебро содержат».
В это время явился Зонов из Конторы горных дел справиться, получил ли рудознатец сверток с камнями и идет ли проба.
– Уже испробовали, – важно ответил Егор. – Разве такая серебряная руда бывает!
– Нет, ребята, вы не шутите. Пусть Гезе напишет рапорт за своей подписью и сам принесет в контору. Знаете, что это за руда? Разбойника Юлы.
– Как Юлы? – Егор бросил ручки мехов.
– А вот так. Юла в тюрьме сидел, ему за разбои смертная казнь положена, а он с пытки закричал: «слово и дело». Объявил главному командиру, что знает место серебряной руды. Его честь честью взяли за Контору горных дел, от пыток, от казни освободили. Послали команду за рудными образцами; их Юла хранил у какого-то осокинского рудоискателя.
– У Дробинина! – крикнул Егор и побелел.
– Не знаю. Только рудоискателя тоже взяли, потому что он, выходит, приют давал разбойнику и не доносил на него. Вот какие вы кусочки пробуете.