– Мальчик мой. – В холодных глазах Мастера-Некроманта сквозило что-то такое… отчего захотелось убраться из приемной в место более безопасное, к примеру, в логово к жвирклу. – Твои старания похвальны… и нам жаль, что талант столь яркий прежде оставался незамеченным…
И ему предложили место.
Хорошее место.
С большой перспективой, внушительным окладом и служебной квартирой в Белом квартале.
Наверное, Ричард от рождения был дураком, если отказался.
Глава 5. Леди и приключение
– И вот он мне говорит, куда ты… неразумный человек, – Грен запнулся, верно, в исходном варианте речь нашего некроманта была куда более емкой и выразительной, – лезешь к упырице-то? А я откуда знал, что она упырица? Я ж что видел? Идет дамочка в белом платье… бледна? Так это ныне в моде…
– А когти? – Ричард по-прежнему сидел в дальнем углу.
Забился в кресло.
И давился бутербродом. А на стол смотрел… вот примерно как та несчастная упырица на Грена. Нет, я в жизни упырей не встречала, но подозреваю, что от некромантов они не сильно отличаются.
– Что когти? Я в прошлом году в столице был… чудеснейший город, Ливи, вам доводилось?
– Нет.
– Жаль, непременно должны заглянуть… такая архитектура… а сады! Какие сады… но главное, что в прошлом году в моде были длинные ногти. Магически нарощенные и покрытые синим лаком…
Он повертел в руках вилочку.
Ужин шел своим чередом.
Стол.
Скатерть. Салфетки, которые отыскались в одном из шкафчиков, заваленные кучей пакетов с приправами. И сейчас салфетки неуловимо пахли базиликом и куда явственней – сушеным чесноком. Но эта мелочь не могла испортить настроения.
Неадекватно приподнятого настроения.
Я… я осознавала, что все, произошедшее со мной в высшей степени ненормально. Предательство супруга. Убийство. Мир иной… люди и нелюди… и эта машина, которую Тихон гордо именовал октоколесером – язык сломаешь.
Некроманты.
Ужин при свечах, к слову, готически черных свечах, которые тоже отыскались на кухне и вполне себе гармонировали с белым фарфором.
И впору бы в панику удариться или закатить истерику, а я вот… сижу и слушаю истории про упырей.
Не плачу.
Не буду плакать.
Я смеюсь… чему? А чему-то… и слезы, которые из глаз, это от смеха, не иначе… зачем мне плакать? Я ведь жива.
Знаю, что жива.
Что это все – не предсмертный бред, когда время индивидуально и за секунду проживаешь альтернативную жизнь. В фантазии своей или в бреду там я бы выбрала жизнь иную, более… типичную, что ли? Уютную… а в этом фургоне уют наводить и наводить.