Собственное имя этого атрибута шаманских практик в истории не сохранилось, тем более, что произносить его вслух было запрещено. Однако известно, что на каком-то древнем наречии инков оно означало что-то вроде «Вижу сквозь».
– Вот бы сфотографироваться в нём! – тихо и мечтательно пролепетала секретарша директора Танечка. Она вела протокол. А Танечка знала толк в красоте драгоценных камней, как обработанных, так и натуральных. В узких кругах она была известна как «витрина НИИ ПЮИ».
На неё цыкнули.
– Продолжайте, пожалуйста.
Андрей Васильевич взглянул на очаровательную секретаршу.
– И не мечтайте! Просто человеку небезопасно даже дотрагиваться до такого ожерелья, не то чтоб примерить или поносить. Так они говорят! – улыбнулся Андрей Васильевич в сторону Серафимы Семеновны.
Аудитория, наконец, прониклась важностью информации и притихла.
– Девять редких и уникальных по качествам самоцветов входило в это ожерелье, – продолжал Андрей Васильевич. – Центральным был священный камень инков, называемый Роза Инков. Современные минералоги называют его Родохрозитом. Почти прозрачный, густого цвета спелой вишни.
Выше по цепи, по четыре справа и слева, шли два ряда уникальных по красоте камней.
Верхний слева – Обсидиан. Почти черный, полупрозрачный на краях, вулканического происхождения.
Под ним переливался коричнево-желтым Тигровый глаз.
Ниже темнел синий с фиолетовым отливом Лазурит и ещё ниже – совершенно прозрачный желтозолотистый Цитрин.
Ряд справа начинался с Горного хрусталя цвета родниковой воды, за которым следовал вспыхивающий изнутри сине-голубыми искорками черный Лабрадор, или Лунный камень. Под ним сверкал желтый полупрозрачный Пренит с включениями иголочек Рутила, и, наконец, – серо-стальной Гематит, который называют Кровавиком за цвет его порошка.
Восьмерка магических камней имела округлую не вполне правильную форму и была значительно меньшей по размеру, чем центральная Роза Инков.
Держащие камни золотые лапки были выполнены в форме орлиных когтей. Сама цепь состояла из крупных перекрученных золотых звеньев.
– А фото есть? – подал голос штатный институтский фотограф Леонид.
– Фото?! Какое фото?! Оно ж пропало в шестнадцатом веке!
– А-а-а… Извините.
Ожерелье покоилось в удлиненной округлой коробке из почти черного и очень твёрдого дерева. На её дне имелись углубления под камни, проложенные пробкой. Коробка закрывалась крышкой с секретным запором. На внешней стороне крышки тоже в углублениях поблескивали три золотых магических знака.