С каждой новой ступенькой ведущей вниз споры и языковые перепалки становились все громче и ярче. В скором времени, когда оставалась буквально пара ступенек, Билл смог отчётливо различить голос спокойного, на удивление, приятного мужского тембра и почти переходящий на визг голос с сильным французским акцентом. Лишь изредка их удавалось перебить уже известной ему миссис Фонтейн. Было в ней что-то аристократичное, что-то властное, что заставляло её уважать и местами даже побаиваться. Хотя это были только ощущения, он редко ошибался в людях; хорошая наблюдательность играет важную роль в его работе.
Как только гостиная оказалась в его поле зрения, взгляд тут же зацепился за уже знакомую фигуру в фиолетовом. Добродушная хозяйка о чём-то с улыбкой шепталась с миловидной девушкой по правую руку от себя; она медленно накручивала на палец локон своего каре цвета каштана и бросала украдкой взгляд напротив, где расположился полноватый мужчина в сером свитере. «Должно быть, передо мной тот самый француз», – подумал Билл, продолжая оценивать незнакомого человека. «Прибранные гелем кудрявые волосы. Наверняка полфлакона одеколона на себя вылил. Тонкие чёрные усы без бороды и маленькие хитрые глазки… Слишком близко посажены. Проныра чистой воды».
– Однако, мистер Уайт, я бы попросил вас быть чуть повежливее со мной. В конце концов, старайтесь держать себя в рамках приличия – здесь присутствуют дамы. Неужели вы хотите сказать, что в этом отеле совсем не осталось вина? Я хочу вино! Просто абсурд, ведь я даже не успел его попробовать, – возмущался пухлый человек.
– Мой дорогой месье Вазовски, – раздался низкий звучный голос брюнета, поправлявшего свои рукава, – мне искренне жаль, что вам так и не удалось попробовать местного вина, однако я попрошу вас не забывать о том, что предыдущие три дня вы с удовольствием дегустировали шампанское, что тоже является вином. А если вы имели ввиду бутылочку красного, что я привёз с собой, так её вы уже вряд ли увидите. Мне кажется, если бы у нас была какая-нибудь рулька, вы бы и ее требовали, – мужчина расстегнул сковывающую его движения жилетку и откинулся на спинку своего стула, доставая из её нагрудного кармана электронную сигарету. Сделав затяжку, он изменился в лице и продолжил: – И если вам будет угодно, мой дорогой месье, я приношу свои извинения владелице этого чудного места, которая приняла нас с таким гостеприимством. Может, местами я высказывался достаточно резко, но за суть, которую я пытался донести до вас, мой французский друг, я просить прощения не буду.