– Ты ел мою сгущёнку неделю назад, – напомнил Юрий.
– Потому что ты вылил её на мои тетради, – отрезал Антон.
– Это была художественная инсталляция! – воскликнул Юрий. – "Боль в белом". Искусство, понимаешь?
Антон фыркнул, отпустил булочку и покачал головой:
– С тобой даже еда превращается в драму.
Юрий, довольный победой, протянул вторую половинку булочки Антону:
– Делим мир пополам?
Антон вздохнул, но взял. Их пальцы на секунду коснулись друг друга. Они не сказали ничего – просто жевали молча, глядя в окна, за которыми танцевали снежинки.
– Ну что, помирились? – раздался голос за спиной, и оба резко обернулись.
Над ними стояла Настя из параллельного класса. Она держала поднос с двумя тарелками макарон и с трудом сдерживала смех.
– Я, конечно, всё понимаю… – сказала она, садясь за соседний стол. – Но спор за булочку – это эпично. Особенно когда звучат слова вроде "дипломатический жест".
Юрий картинно приложил руку к сердцу:
– Мы – люди мира. Мы строим будущее без насилия.
Антон покраснел и уставился в тарелку, но уголки его губ дрогнули.
– Особенно если в этом будущем есть булочки, – добавил он тихо.
Настя усмехнулась:
– С вами весело. Вы как старый комедийный дуэт. Только один серьёзный, другой – слишком артистичный.
Юрий многозначительно посмотрел на Антона:
– Ну вот, даже аудитория появилась. Осталось только микрофон найти.
Антон наконец улыбнулся – по-настоящему. Такой, какой у него бывал дома, рядом с сестрой и мамой, когда всё было хорошо. И в этой улыбке было нечто вроде надежды – что, возможно, не всё ещё потеряно.
Листьяг за окном ложился медленно, словно мир замирал, давая им момент тишины, дружбы и тепла среди суеты.
Глава 4:Мокрые варежки и горячее какао
Цитата: «Зима не страшна, когда дома пахнет любовью и маминым напитком».
Михаил Андреев, сидя в своём кабинете начал размышлять про свою семью, его мысли вертелись вокруг его семьи:
> *"Иногда я прихожу домой и просто стою на пороге. Не потому что тяжело… а потому что не хочу, чтобы момент заканчивался.
Слышу, как Лиза спорит с Антоном – про то, кто кого нарисовал и почему профессоры не ходят в школу. Слышу, как Мария смеётся на кухне. Слышу, как Володя лепечет в своей колыбельке, будто сочиняет стихи на неизвестном языке.
И всё внутри успокаивается. Как будто мир – не страшен. Как будто я не переживал за зарплату, за продукты, за зиму, за будущее.