Он дернул с ближайшего куста подобие цветка и сунул под мышку статуи.
Медуза расплылась в слезах и больше ничего не ответила.
– Осторожно, не подскользнитесь, – поосторожничал Энтони, обходя слизь на дороге.
– Помогите! Нет! Отвали от меня! – неожиданно послышался женский вопль где-то за кустами и оттуда выскочила полу обнаженная растрепанная нимфа. А за ней гнался хромой Сатир, размахивая кнутом.
Поправляя на бегу спадающую тунику, бросилась беглянка прятаться за широкую спину Брюса, кинув на него умоляющий взгляд.
Сатир размахнулся кнутом, пытаясь зацепить беглянку, но тут в Брюсе проснулся герой, его хвост сам поднялся и сцепился с кнутом. Глаза вспыхнули огнем:
– Не смей! – вырвался величественный рык, что Сатир от неожиданности вздрогнул.
– Она сейчас находится в девяносто пятом измерении. Убежала подальше от твоего папаши. В какой-то полусекте, полукомунне состоит. Корзины плетет, – тем временем напоследок ответила на вопрос толстяка медуза.
Пузатый полукозел стушевался, выпустил кнут из рук и поскакал прочь.
– Ты мой спаситель! – кинулась нимфа на Брюса и крепко обняла за шею. – Я твоя навеки.
Толстяк не обращал внимания на нимфу с Сатиром, а лишь думал о родителях и о матери, которую уже не найдет в каком-то там измерении.. Но с этим надо было смириться. И он решил так и поступить.
Энтони подмигнул Брюсу:
– Тут все мечты исполняются мгновенно. Еще пару минут назад ты плакал о Саре, а сейчас уже нашел нимфу мечты.
Брюс был несказанно рад и горд своим мужеством. Впервые чувствовал себя настоящим героем.
Да и нимфа была настоящая красотка. Длинные ноги, пышная грудь, узкая талия.
– Даже лучше Сары, -подумал Брюс и крепко вцепился в новую подружку.
Не успели его друзья рты открыть как вмиг он с ней упорхнули куда-то и исчезли.
– Интересная штука получается, – в слух подумал Энтони. – Нас все меньше и меньше.
– Да, нас все меньше и меньше остается, – хихикнул Глопарт, почесывая затылок.
– Интересно, кто следующий поддастся сладкому искушению?
Оставалось только встретиться с его демонической матерью, но он боялся этого и мысленно молился, чтобы никакая медуза его с ней не познакомила.
– Я вот думаю, что важнее себя познать, нежели завидовать друзьям, – как всегда пофилосовствовал Энтони.
И троем они зашагали за медузой, которая восстановилась после сентиментальности и уже поджидала их у выхода.